Она, слушая его, начинала словно пробуждаться от глубокого сна. Она смотрела на его раскрасневшееся от негодования лицо, и ей казалось, что она говорит с огромной птицей. И эта птица призывает ее к полету. Может, к безумному, но полету. Полету над всем и назло всем. В эти минуты она впервые забыла о своем горе. Смотря на него, на эту жизнь, которая, как гейзер, так и била из него, она и сама начинала оживать. На ее лице выступил румянец, и она удивлено произнесла вслух, сама не зная, для кого:
– Ты – Христос…
– Ну да. Я тоже так думаю, – вовсю улыбаясь, отозвался он, возвращаясь из полета. В этот вечер впервые они не говорили больше о грустном. Для нее робко, но забрезжил день впереди. Она, словно заблудившись в густом лесу, увидела еще слабенький огонек и потянулась к нему. Огонек звал и звал ее за собой.
В это воскресенье он твердо решил пойти к ее баптистам. Ей он не стал ничего говорить. Она еще спала, когда он осторожно встал, оделся и поехал в их Дом Божий в библиотеке.
Собрания там начинались рано, но он не торопился. Он ждал, когда соберется весь народ. Наконец подошел к зданию и уверенно потянул на себя тяжелую дверь. Она со скрипом поддалась. Он вошел.
Собрание было в самом разгаре. Он сел в конце зала. На него никто не обратил внимания. Только Пастор сразу узнал его и теперь бросал зоркие взгляды. По мере того как он слушал нескончаемые слова о любви Божьей к людям, а в особенности к ним самим, он чувствовал, что внутри все начинает подниматься! Словно забродившему тесту не хватало места. Дождавшись, когда зал хором споет псалом, он резко встал и пошел по проходу к кафедре. Все сразу обратили на него внимание, еще не понимая, кто он и что ему надо. Многие видели его впервые, но братья, с которыми он когда-то беседовал, напряглись. Он начал громко говорить, так, чтоб его всем было слышно.
– В этом собрании есть люди, которые совершили беззаконие против живой души, моей жены, вашей сестры, которую вы позорно заклеймили и выгнали из своей церкви. Вы, называющие себя верующими во Христа, спокойно терпите рядом с собой неправду и не выносите любое проявление света. Пусть эти люди, если они христиане и ходят пред Богом, встанут. Я хочу посмотреть им в глаза. Я не знаю их, но они знают меня. Если вы ходите во свете, то вам нечего бояться. Но если ваш свет – только слова, бойтесь!
Братья вокруг обеспокоенно привстали, ожидая указания Пастора. Брат Юра выбежал вперед.
