– Почему отошла!? Я не отходила.
– Ходишь куда-то? – опять спросил он.
– Нет, – ответила она.
– Ну, тогда отошла, – заключил Петр.
– Ну почему сразу отошла?! – не выдержала она. – Почему у вас все так однобоко? Пришел-отошел. Разве можно так с живыми людьми поступать? Церковь – это не оценочное бюро, это живое тело.
– Ну и где же ты в этом самом живом теле? – с ехидцей произнес он.
Она замялась. Она не знала, где действительно находится там.
– Вот видишь, не знаешь, – деловито заключил он. – А раз не знаешь, то нет тебя в этом живом теле. Нету-у-у, – протянул последнее слово он. – Тело Господне – это церковь. А тебя нет в церкви, а значит и в Теле. Покаяться тебе надо в своей гордыне и отступничестве.
– Но я не отступала от Господа! – опять воскликнула она, даже не замечая, что на них стали искоса поглядывать люди, сидевшие рядом.
– Это ты так думаешь. А я тебе говорю, как член тела Христова – ты отступила. Христос ничего общего с грешниками не имеет.
– Но ведь именно они ходили с Ним, – нашлась она.
Он поморщил недовольно нос и тихо пробубнил:
– Они-то покаялись. А ты нет. Вот ждешь ребенка, а ведь все в твоей жизни без благословения. Все во грехе, и ребенок этот тоже во грехе зачат и родится во грехе. К попам крестить, что ли, пойдешь теперь? Окончательно плюнешь в Господа? – не унимался Петр. Рядом сидела женщина. Не сдержавшись, она резко обратилась к нему:
– Вы что, сектант? Что вы к ней привязались?
Петр вздрогнул и недовольно покосился на эту женщину.
– Вам тоже покаяться нужно. Без Бога ведь живете!
– Нашелся проповедник, – возмущенно ответила та. – Из Америки вас к нам сюда прислали, что ли? Видела я нынче таких по телевизору. Они в секты завлекают людей! – и, обращаясь уже к ней, женщина сказала: – Не слушайте его, девушка. Это он вам мозги промывает.
Увидев, что тот не уходит, она громко обратилась к нему:
– Идите лучше отсюда. Вам здесь нечего делать.
– Я жену жду, – буркнул он и встал.
– И жена у него такая же – сектантка. Знаем мы таких. Расплодились на нашу голову!
Женщина разошлась. Тут дверь кабинета открылась, и показалась Раиса. Не заметив ее, она обратилась к мужу, отдавая ему сумку. Не попрощавшись, они пошли по коридору. Он, видимо, сказал про нее, потому что Раиса обернулась и посмотрела назад. Она не видела ее взгляда. Она смотрела куда-то сквозь стену. Разговор с братом Петром, его слова, слова этой женщины из очереди – все это переполняло сердце негодованием и обидой. Щеки начинали покрываться пунцовыми пятнами. Но последнюю каплю добавила Раиса. Разгоряченная, она подошла к ней и без вступления сказала:
