С этого слова начинается мечта о земном рае. Его чертёж, преодолевая муки и лишения, человечество хранит как чудотворную икону, как полковое знамя, которое спасают под рубахой, вынося с поля боя: "В каждой душе, если в неё заглянуть, как бы темна она ни была, как бы ни ослепла, на донце, словно в глубоком, отражающем небо колодце, брезжит образ заветной желанной жизни, желанного братства, которое однажды, ну пусть не теперь, не при нас, после всех огней и пожаров, после всех заблуждений, непременно откроется в мире".
Но заветная райская фреска из разрозненных фрагментов у Белосельцева не складывается, будто не найдена их таинственная комбинация, будто в Афганистане опытный глаз разведчика всё же упустил что-то самое главное. И надо вновь уснуть, пересмотреть чудесный сон о Кабуле, преодолеть зыбкую грань между сном и явью, ведь поистине "жизнь есть сон, и тот, кто живёт, тот грезит". За таинственной вязью в имени города "Кабул" мистическим переводом не с языка на язык, а с бытия на бытие проступит русское слово "согласие". И сладок будет сон о согласии.
И приснится Белосельцеву евангельский ослятя. Через тысячелетия он вновь возникнет среди людей, вынесет из окружения раненого офицера, и атаковавшие не нагонят тихую смиренную поступь, подобную той, какой Спаситель вошёл в Иерусалим.
И приснится Белосельцеву Афганский парад на Красной площади. По брусчатке провезут израненную технику — вертолёты, танки, БТРы — пройдут победной поступью герои афганского похода, озарённые красной и Вифлеемской звёздами.
И приснится Белосельцеву чёрная дыра в мироздании. Она будет готова затянуть в себя все континенты и океаны, но русский крестьянин вновь выйдет на покос, на берегу русской реки восстановят белокаменный храм, среди сибирских лесов пустят новый завод — и чёрная дыра превратится в крохотную карандашную точку на белом листе бумаги.
И приснится Белосельцеву "конец истории", провозглашённый дерзким философом. Но мир не замрёт, не утомится, вновь войдёт в зону турбулентности, обнаружит точки роста и подрывные точки, одолеет затухание, родит новых пассионариев.
И приснится Белосельцеву "Чёрный квадрат", будто иссякнут идеи, переведутся творцы. Но по ту сторону холста пробьют адскую фигуру Сикейрос и Ривера, сорвут чёрную повязку с глаз художника, воскликнут: "Смотри! Узри новые смыслы!".
И приснится Белосельцеву "убитая смерть". И откроется разведчику главная тайна мира: смерти нет! И сложится фреска. И разольётся райский свет согласия во сне о Кабуле.
