Мне нельзя плакать. Я поклялась, что больше никогда не пролью слезы. В последний раз я плакала, когда мне было двенадцать. Тогда я скорбела всем сердцем о разрушенной семье. Сейчас я тоже скорблю, но уже без слез.
Открыв дверь своими ключами, я сразу направилась в свою комнату.
Прекрасно. Мой отец снова меня оставил. И ради чего? Ради работы! И вот так всегда. Он ставит свой бизнес на первое место, хотя его должна занимать я. Я гневно размеряла комнату большими шагами, не в состоянии успокоиться.
― Нет. Этот вечер не будет испорчен, ― сказала я сама себе и взяла в руки телефон. Набрав номер Марины, я стала ждать ответа. ― Привет! Слушай, планы изменились. Я иду гулять.
― Эээ, классно! ― радость в ее голосе показалась мне сомнительной, но я постаралась не думать об этом. ― Мы собираемся у Александровского парка. В шесть. Подходи.
― Ладно. До встречи.
Отключившись, я заставила себя улыбнуться.
«Все хорошо. Твоя жизнь идеальная, помни это» с грустью подумала я.
***
Папа даже не пытался поговорить со мной. То ли он не хотел этого, то ли просто знал, что я не умею долго обижаться, и сегодня вечером, или максимум завтра утром первая заговорю с ним.
Но в этот раз мне не хотелось прощать в очередной раз то, что наши планы рушатся. Хотя бы раз в своей жизни он мог отменить все бесчисленные ЧП-ситуации, которые требуют его присутствия, и просто побыть со своей единственной дочерью. Но нет. Ему важнее работа. Тогда пусть и живет на своей работе! Зачем он хочет, чтобы я жила с ним, если он всегда где-то, но только не со мной? Зачем боится, что я уеду к маме, если ему все равно?
Я бы с удовольствием просидела весь день в комнате, но к двум часам мой желудок потребовал еды. Я была вынуждена выйти из своего царства.
Когда я на цыпочках дошла до гостиной, то отца не увидела. Телевизор не работал. Я подошла к его кабинету, хотела открыть дверь и убедиться, что он, как всегда, сидит за компьютером и работает, но ручка не поворачивалась. Кабинет закрыт. Папа всегда его закрывает, когда уходит.
Он ушел.
Ушел и даже не сказал мне об этом.
Обида яростно пульсировала в висках, и в горле застрял комок рыданий.
Я не буду плакать.
Оказавшись на кухне, я первым делом увидела на пустом столе аккуратно сложенный пополам листок.
Там было написано:
«Я постараюсь разделаться с делами как можно быстрее. Думаю, к шести или семи часам буду дома.
Прости, что так получилось.
Мне, правда, очень жаль.
Люблю тебя, моя маленькая бука»
