Обстановка в будке была спартанской, под потолком горела пара голых лампочек. Вдоль стены были выстроены винтовки, над ними висела пришпиленная к доске карта северо-запада Англии. Карта была испещрена линиями и пометками, которые Сэм не мог распознать - области вокруг Блэкпула, Флитвуда, Морекамб Бэй и побережья Камбрии - все несли какую-то небрежно записанную информацию.
Цели для будущих атак? Явки? Места для встреч и собраний?
Он рискнул поднять голову выше, чтобы получше разглядеть, но в ту же секунду прямо перед ним по другую сторону стекла возникла фигура, всего в нескольких сантиметрах от него. Сэм тотчас нырнул обратно, сдерживая дыхание и бешеное сердцебиение.
Здесь слишком рискованно, подумал он. Нужно двигаться.
Не покидая тени, у него получилось бы добраться до сарая с открытой дверью сразу напротив будки. Сэм стал медленно продвигаться в его сторону. Оглядев все вокруг, он не заметил никакого намека на движение, поэтому сделал к нему рывок. Он метнулся в глубокую тьму сарая и замер. Голосов не раздалось, свет не включился.
Такое счастье долго не продлится, подумал Сэм. Я не могу ползать здесь всю ночь. Где Джин? Что он делает? Красуется с Магнумом и жует сигару? Черт бы его побрал! Лучше бы он вызвал подмогу.
Сэм был безоружен, одинок и в беде. Джин был обязан позвать на помощь. Это было предписание. Джин должен следовать предписаниям. Должен. Он должен.
Господи, хотелось бы верить.
Выглянув из своего укрытия, он заметил движение. Открылась дверь, во двор лениво вышла молодая женщина, между ее пальцами загорелся огонек сигареты. Она была стройной, изящной и очень юной - возможно, не больше двадцати одного года, длинные светлые волосы заплетены в косы по обе стороны лица, как у Хайди. Однако ж, в отличие от Хайди[17], за ремень ее камуфляжных брюк был демонстративно засунут большой полуавтомат.
Странное было зрелище - эта утонченная, привлекательная девушка, полностью оснащенная для военных действий. Была ли она, как и Бретт Коупер, еще одной образованной особой, закончившей колледж среднего класса, которую ФКР соблазнила безумной смесью анархизма и мировой революции? Была ли она без ума от Фракции Красных Рук так же, как другие девчонки ее возраста были без ума от Bay City Rollers[18] или своих новых бойфрендов? Жизнь на бегу, бомбы и стрельба по полицейским давали ей такие острые ощущения, которых не было надежды достичь при том привилегированном существовании, в котором она родилась? Она присоединилась к ФКР назло родителям? Искала грязных удовольствий? Действительно ли она верила во всю эту чушь, которой учит ФКР? Что сподвигло ее стать городским партизаном, подвергнуть опасности жизнь ради безнадежных, жестоких причин?
