— Похоже, он здесь, в вестибюле.
Она показывает на двух мужчин у входа.
Я благодарю её кивком и направляюсь к ним. Один молодой, должно быть, ещё учится в старших классах, а то и в колледже. Весь такой долговязый, сплошь длинные руки и ноги, и, похоже, ещё ни дня в жизни не брился — должно быть, предыдущий ученик.
Второй мужчина высокий, много выше моих ста шестидесяти двух. У него длинные, до воротника, золотистые волосы, куда так и хочется погрузить пальцы.
Боже, девушка, как вам не стыдно!
На незнакомце чёрные лыжные штаны, но куртку он снял, и под ней синяя флисовая толстовка, что так и льнёт к сильным рукам, скрещённым на впечатляющей груди.
Привет, красавчик-инструктор.
— Привет. — Я останавливаюсь рядом с мистером Сексуальным и протягиваю руку. — Я Грейс — твоя следующая жертва.
Он смотрит на меня своими дерзкими зелёными глазами и, лениво усмехаясь, пожимает мне руку своей большой ладонью.
— Сразу хотелось бы извиниться, — продолжаю лепетать я, поскольку ничего не могу с собой поделать.
Он такой чертовски сексуальный. Ну почему я не из тех женщин, которые теряют дар речи при встрече с привлекательным мужчиной?
— Эти два дня вполне могут оказаться самыми худшими в твоей жизни.
Парень, стоящий рядом с инструктором, пытается что-то сказать, но мистер Сексуальный поднимает руку и кивает ему, после чего юноша оставляет нас наедине.
— Почему же, солнышко?
Господи боже мой! Да у него британский акцент!
И как тут не взмокнуть трусикам?
— Я немного неуклюжая. — Отстраняюсь и освобождаю руку из его хватки. — Но подруги заставляют меня научиться кататься на лыжах. Так что ближайшие два часа я вся твоя.
— Приятно познакомиться, Грейс. Я Бакс.
— Бакс? — нахмурившись, спрашиваю я. — Тебя что, мама не любила?
Он смеётся, сверкая великолепной улыбкой. Один резец у него чуть-чуть кривоват, на подбородке — щетина, и мне приходится сжимать руки в кулаки, чтобы не запустить пальцы в его густые светлые волосы, которые, как теперь я вижу, местами пронизывают золотые и медные пряди.
— Это сокращение от Бакстер, моей фамилии.
— Что ж, славно, но мы же не подростки. Как тебя зовут?
Он приподнимает бровь и, наклонив голову, пристально рассматривает меня, а затем тихо говорит:
— Джейкоб.
— Так много лучше, — с улыбкой отвечаю я. — Надеюсь, ты не против, чтобы я называла тебя Джейкобом?
— Нет, солнышко, не против.
Если он продолжит с этим своим акцентом называть меня «солнышком», я могу на него наброситься где-нибудь в снегу!
