— Ты такая влажная, такая готовая меня принять. — Он не продвигается дальше, а ждёт, давая моему телу привыкнуть. — Как только я тебя увидел, сразу захотел оказаться в твоей постели.
— Мне удалось продержаться целых восемь часов, — шепчу я.
Он выпрямляется и, серьёзно глядя на меня, проводит по моей щеке костяшками пальцев.
— От такой поспешности наше соитие не станет менее значительным.
Он продвигается дальше, и я ахаю.
— А ты большой.
— Поверь, любовь моя, в тебе найдётся для меня место.
Он щекочет мои губы нежным поцелуем и проталкивается ещё дальше, неторопливо, постепенно, пока не оказывается во мне полностью.
— Твоё тело такое маленькое, но взгляни, как отлично ты под меня подстроилась.
Я открываю глаза и вижу, как он с удивлением разглядывает меня. Дыхание у меня тихое и частое, ещё никогда в жизни я не заводилась до такой степени.
Снова вращаю бёдрами, но он, зажмурившись, качает головой.
— Не стоит пока двигаться, любовь моя. Не хочу кончить.
— Мне нужно…
— Что тебе нужно?
— Трахнуться, — не в силах подобрать слово, шепчу я.
— Мне нравятся непристойности, слетающие из твоих прелестных губ. — Он отстраняется, замирает, а после снова толкается в меня. — Эх, чтоб меня черти забрали, я долго не протяну. Ты невероятная.
Крепко прижимаю его к себе, а он, перестав дразнить, то погружается в меня, то снова отступает, и я слышу, как участилось его дыхание. Провожу рукой между нашими телами и начинаю кружить пальцем по клитору, отчего его глаза расширяются ещё больше.
— Да, трогай себя, вот так. О боже, это выглядит просто потрясно.
Он смотрит, как я тянусь ещё ниже и начинаю ласкать его мошонку, пока он двигается во мне.
— Чёрт побери, Грейси.
При звуке своего имени я дрожу и сжимаюсь вокруг него.
— Боже, видела бы ты себя — снова на грани оргазма, тело вновь разрумянилось. — Он наклоняется, припадает к моим губам и шепчет: — Давай улетим вместе, любовь моя.
Я с силой цепляюсь за него и дрожу, пока волны оргазма прокатываются по моему телу. Он со стоном следует за мной, вращая прижатыми ко мне бёдрами, благополучно достигает собственного освобождения, перекатывается со мной в объятиях на спину и, наконец, замирает.
— Ни хрена себе, — шепчет он, прижимаясь губами к моему виску. — Ты чертовски замечательная.
— Я чертовски уставшая, — с усмешкой отвечаю я. — Сегодня ты меня измотал.
— И продолжу делать это завтра, так что поспи немного. — Он прижимает меня к себе и зарывается носом в мои волосы, вдыхая их запах. — Спасибо тебе.
