Мы знали, что 16 неприятельских кораблей: английских, французских, русских и японских гоняются за нами. Их распределение по океану и даже имена нам были неизвестны. Но мы относились к этому почти безразлично, так как "Эмден" заведомо был самый маленький и слабый из всех крейсеров в восточно-азиатских водах. Каждый противник, кого бы мы ни встретили, был бы значительно сильнее нас. Всем стало совершенно очевидно, что крейсерство "Эмдена" долго продолжаться не может. Несколько гончих всегда догонят кролика. Даже в случае встречи с крейсером, недостаточно сильным, чтобы потопить нас, в бою с ним мы, несомненно, получили бы такие повреждения и такой урон в личном составе, что все равно вынуждены были бы отказаться от своих операций. У нас отсутствовали гавани, куда мы могли бы зайти для ремонта. Кроме того, для нас являлось невозможным пополнить убыль личного состава. Все это наш командир предвидел с самого начала и поэтому поставил себе задачу нанести нашим врагам как можно больше вреда прежде чем погибнуть.
По радиосигналам мы знали, что вокруг по всему морю рыскают наши враги, и мы часто слышали их очень близко, хотя и не могли читать их телеграммы, которые всегда были в зашифрованном виде. Но скоро по интенсивности приема мы научились оценивать расстояние до них.
Но по большей части это не давало нам больших преимуществ, так как часто мы оказывались окруженными со всех сторон. Иной раз, вместо того, чтобы бежать от гоняющихся за нами крейсеров, нам приходилось поворачивать им навстречу. Англичане оправдываются, что "Эмдену" удавалось так долго ускользать от них только благодаря его преимуществу в ходе. Но это совсем неверно. Во-первых, подводная часть крейсера так обросла за это время, что он, конечно, не давал своего полного хода. Но независимо от этого все свои переходы "Эмден" не делал более чем ll-узловым ходом, так как он не мог расстаться со своими угольщиками, для которых это был полный ход. Да, наконец, нам не было и нужды ходить большим ходом. Идя 11 узлами, мы благополучно расходились с противником, тогда как 20 узлами, быть может, выскочили бы прямо на него. Перехватываемые нами радио все-таки давали понятие хотя бы о национальности отправителя. У англичан была своя манера телеграфировать; их нельзя спутать с французами; имели свои особенности и оттенки японские и русские телеграммы; между прочим, русские крейсера, даже когда давали сообщение союзникам, делали это очень скупо и неохотно.
