Наташа хорошо запомнила тот «дискач», на который она впервые пошла с твердым намерением «сняться». Вечером забежала к подруге Таньке: покурить, посплетничать, а если повезет — выпросить на пару часов ее самое крутое платье, с декольте до самого пупа и блестками. Подруга отличалась понятливостью и проницательностью и, сдергивая с вешалки наряд, одобряюще улыбнулась: все правильно, Натаха, гулять надо, пока молодая, а не целку свою лелеять! Ну что это за жизнь, в самом-то деле?
Вот на «дискаче» действительно жизнь: слепящие блики цветомузыкальной установки, песни не по-нашему, зажигательный русский «Казачок» под ритмы чикагского рэпа и вообще веселье через край.
Пусть пьяное, истеричное и искусственное, но все-таки веселье.
А главное — «медляк», то есть медленный танец, на который пацаны приглашают девчонок… Правда, пользуясь полутьмой, ребята нещадно лапают своих партнерш, но ведь, может, среди парней тоже есть порядочные?! В смысле — которые замуж предложат.
В тот же вечер она и познакомилась со своим первым парнем, студентом местного политехникума. Правда, до Алена Делона ему было далеко, да и баксов, сотового телефона и иномарки не наблюдалось. Зато было место для встреч — комната в общаге, где молодой человек почему-то жил один.
Наташа отдалась ему лишь на второй день знакомства. Акт великого таинства любви совершился на железной казенной койке; при этом панцирная сетка жутко скрипела, и девушка боялась, что услышат соседи за стеной.
Конечно же, Наташа понимала: этот ее замуж не возьмет. А если и возьмет, то только в общагу.
Впрочем, теперь о замужестве она думала уже меньше, чем прежде. Почувствовав вкус настоящей жизни, она начала гулять. Да и самой ей это дело нравилось.
Прыщавого студента сменил его однокурсник, затем появился солдатик из местного гарнизона, затем какой-то пожилой, но богатый мужик, то и дело наезжавший в городок из Иванова, затем — бывший одноклассник, затем — его друзья, затем еще какие-то пацаны, имен которых она и не упомнит.
Наташе нравилось гулять, к тому же некоторые партнеры щедро накрывали девушке «поляну», то есть стол с выпивкой и закуской.
Она изменилась, и сильно: о желании выйти замуж почти не вспоминала, а если и вспоминала прежние мечты, то лишь для того, чтобы упрекнуть себя: «Какая же я была дура!» Мнение общественности теперь вовсе не волновало гулящую. Правда, определению «блядь», которое зловредные дворовые бабки иногда бросали ей вслед, она предпочла бы модное заграничное слово «путана».
