Наконец динамик объявил о посадке на поезд до Калинина. Людской поток, толкаясь, ринулся на перрон, подхватил Галю, её мать и Володю, и понёс их в нужном направлении. Галя тащила тяжеленный заплечный рюкзак (рюкзачище!), и два чемодана несла в руках. Мать крепко держала за руку Володю, чтобы не потерялся.
Галя ловко пробиралась сквозь толпу. Наконец с трудом взобралась на первую ступеньку вагона и оглянулась. Далеко в толпе беспомощно плескались мама и брат. Мама такая худенькая, как же ей тяжело, – с горечью подумала Галя.
Вдруг что-то обожгло её, заставило посмотреть вниз, под ноги. Снизу вверх на неё смотрели измученные глаза. Три пары измученных, умоляющих глаз. Молодая девчонка, почти ребёнок, растрёпанная, зарёванная. Без багажа, – машинально отметила Галя. На руках она держала двоих – перепуганную чумазую малышку лет двух, и совсем крошечного младенца. Таких маленьких Галя никогда не видела. Вчера, что ли, родился? Как она будет на новом месте, совсем без вещей? – мелькнула у Гали мысль. Незнакомка тихо, бессильно плакала. Слёзы кончились…Поймав Галин взгляд, она выдохнула – безо всякой надежды:
–Ясочка, пропусти! Второй день мы тут. А я за тебя… всю жизнь… Бога молить буду…
И Галя спрыгнула со ступеньки вниз. Недра вагона проглотили юную незнакомку и её крошечных детей, увлекли их в тыл, в мир. А Галю, её маму и Володю толпа выплюнула назад, на перрон, в войну.
Галя, мама и Володя молча смотрели вслед уходящему поезду. Мама тихо заплакала. А Володя повторял: «Мамочка, не плачь. Я с тобой! Пока в доме есть мужчина, тебе нечего бояться!». Мама с Галей улыбнулись сквозь слёзы и переглянулись. И двинулись назад. Домой.
Всё пошло по-прежнему. Мама сидела с ногами в своём любимом кресле и зашивала Володину рубашку. Где он успел порвать? Давно дети не играют, как раньше, на улицах, не лазают по заборам. Не гоняют кошек, берегут силы. Силы нужны, чтобы с фашистом драться.
Галя читала книгу. Володя на полу возился с машинами и солдатиками. В Володиной войне наши всегда побеждали. Мать подняла на Галю укоризненный взгляд, тяжело вздохнула. Отложила шитьё.
– Эх, и зачем ты пропустила ту девицу! Теперь не уедем, все дороги перекрыты.
– Дома стены помогают, – мягко возразила Галя. – А война скоро кончится! Не веришь мне, вон, у Володи спроси. В эвакуации дети часто теряются. Да и Калинин уже оккупирован. Из огня да в полымя. Хорошо, что мы остались.
Мама отвернулась к окну. Значит, опять плачет. Значит, думает об отце… От него не было ни единой весточки. Может, полевая почта плохо работает? Не успевает доставлять всем письма…
