— Я очень рада встрече с вами, — нараспев ответила по-итальянски Мария.
И Толстой тоже перешёл на итальянский. Греческий давался ему труднее, а по-турецки и вовсё было иногда не найти подходящего выражения.
— А что хотела бы ты узнать о царе Петре? — обратился Толстой к девочке.
Она села, по взгляду матери, на низенький диван рядом со столиком, где стояли фрукты, кофе, кальян и сладкий шербет с лепестками роз.
— Может ли ваш царь, — серьёзно заговорила она, — сказать о себе так, как сказал однажды султан Мехмед?..
Толстой нахмурился.
— А что же сказал султан Мехмед, завоеватель Константинополя?
И Мария поняла, что этот толстый старый человек тоже знает всё про историю падения Византии и с ним можно спокойно беседовать обо всём.
— Султан, наверно, был мудрый человек, он сказал однажды: «Господин над народом тот, кто служит ему».
Толстой изумлённо слушал свою крестницу. Никак не ожидал он найти в этой крохотной девчушке ум и дар собеседника.
И что мог он ответить ей на этот вопрос?..
— Мой господин, — так же серьёзно, как и Мария, начал он, — никогда не говорил таких слов, но все его дела, все его поступки говорят именно об этом. Когда царь Пётр был совсем ещё молод, он поехал в Европу, и не затем, чтобы развлекаться, хотя это дело царей и королей, — он поехал учиться работать...
— Работать? — переспросила Мария, и глаза её загорелись зелёными огоньками.
— Да, — продолжал Толстой. — Никто в России не :шал, как строить корабли, приезжие мастера лишь забивали голову молодому царю. И он решил сам научиться всему, что нужно корабельному мастеру. Он поехал в Голландию и работал там на верфи, узнавал все секреты корабельного дела. Вернулся и стал учить русских строить суда...
Кантемир и Кассандра увлечённо слушали Толстого. А он говорил о том, как нужен был России выход к морю, как задыхалась она на замкнутом пространстве суши.
Вернувшись к себе, Мария в постели всё представляла себе, как размахивает топором русский царь, как обтёсывает брёвна, как строит корабли. «Наверно, и он господин над своим народом, раз так служит ему», — сладко думалось ей. Теперь не было у неё больше раздумий только об истории, о былом, о прошедшем.
Она думала о молодом царе Петре, который служит своему народу...
