Сложность пути? Об этом твердили не желавшие решительных шагов государя. Они пугали Ивана Грозного: без великих потерь невозможно пересечь Поле, а уставшая армия, да ещё схоронившая в дороге значительную часть соратников, разве может вести решительное наступление?
Пустое голословие! Крымцы ведь преодолевают Поле, да и казаки казакуют по нему. А по всему прочему советовал Даниил Адашев — его поддерживали особенно горячо брат Алексей, князья Михаил Воротынский, Андрей Курбский, Иван Шереметев — удар по Крыму наносить не только через Перекоп или в обход его через Сивашский залив по малой воде, что сделать можно и нужно, но и со стороны моря. Путь знаем. В седую старину Тавриду воевал с моря на боевых кораблях новгородский князь Бравлин, в более же близкие времена ходил на Херсонес великий князь Киевский Владимир, где он принял крещение, перед тем завоевав город.
И вот повторил бы подвиг предков славный воевода Даниил Адашев всего с восемью тысячами ратников.
Нет, не сложность пути останавливала Ивана Грозного от решительного и такого важного для России шага. А что же? Ни тогда, ни сейчас никто толком на этот вопрос ответить не может. Сам Иван Грозный не оставил исповеди по этому факту, а высказывать предположения и строить догадки вряд ли благодарное занятие. В точности известно только одно: чаяния патриотов эпохи Ивана Грозного воплотились в жизнь лишь при Екатерине Второй.
И всё же — гадают историки, выдвигая всё новые версии. Одна из них, на первый взгляд не очень приемлемая, — боязнь Ивана Грозного потерять трон. Царь стал очень подозрительным после выздоровления. Ведь самые любимые и самые верные, как он считал до болезни, слуги ему изменили: и Сильвестр, и Адашев, вроде бы не вступая в горячие споры, которые бушевали в сенях перед опочивальней государя, всё же не присягали царевичу дитяти Дмитрию, ратуя как бы между делом за присягу Владимиру Андреевичу Старицкому, дяде царевича. Они, стало быть, выступали за возврат к старому порядку (по нему дядя имел преимущество перед племянником), от этого не так давно Даниловичи отказались, перешли на прямое наследование от отца к сыну, чтобы избавиться от междоусобной борьбы за трон. Разве мог после случившегося не опасаться государь своих любимцев: уйдёт вся рать из Москвы, да ещё если он сам её поведёт, сторонники двоюродного брата Владимира Старицкого устроят переворот.
Могло такое случиться? Вполне. И если в этой версии — истина, тогда не интересы отечества останавливали царя от важного для Россия похода, но свои личные интересы, опасение потерять трон. Действительно, ему уже начали нашёптывать наиболее приблизившиеся к трону из той тысячи, которая была отобрана в Кремлёвскую аристократию по предложению (на свою голову) Адашева, будто и он, и Сильвестр — чародеи, опутавшие колдовской паутиной царя, полностью подчинив его своей воле. Мол, они правят страной, а не он, самовластец, помазанник Божий.
