— Понятия не имею, какого хера я терплю тебя.
Я пожала плечами.
— Я тоже. Но ты платишь мне, поэтому я продолжаю слоняться рядом.
— Офигенно. Уходи.
— Как скажешь, босс.
Я замешкалась в дверном проеме, стараясь не засмеяться.
— Так ты действительно собираешься ее надеть?
Он бросил свою запачканную рубашку на пол; челюсть ходила ходуном.
— У меня разве есть выбор? Я не могу обидеть Нейла.
— Мне жаль.
— Ага. Это прозвучало куда убедительнее, если бы ты не смеялась.
Что есть, то есть. Меня распирало от смеха. Наверное, это все из-за сегодняшнего стресса. Хотя от одного выражения на лице Джимми можно было обхохотаться. И то, как он держал рубашку, словно это было собачье дерьмо, и как искривился его рот в отвращении, добавили масла в огонь.
— Я на самом деле уволена? — спросила я, вытирая слезящиеся глаза. Если так, то это решило бы кучу моих проблем. Или может только одну — связанную с ним. Если мне не придется видеться с ним каждый день, то мои несчастные новые чувства сойдут на нет и исчезнут, правильно? Правильно.
Ну, скорее всего.
— Что происходит? — Дэвид в своей крутой рокерской манере неторопливо подошел к комнате из коридора. Я немного отошла, чтобы дать ему заглянуть внутрь. — Как твое лицо и что, мать твою, на тебе?
— У Лены спроси, — процедил Джимми.
— Не могу. Твоя рубашка настолько отвратна, что она рыдает.
Я засмеялась еще сильнее. Что-то подергало меня за штанину, а затем раздался рык.
— О-у, Киллер. Что скажешь по поводу рубашки дядюшки Джимми, а? — я взяла на руки великолепного щеночка, пока он не прогрыз в брюках дырку. — Она изумительна, не так ли?
— Эй, — позади меня и Дэвида втиснулся Мал, заглядывая за наши плечи. — Это что, ванное собрание? Мне поискать Бена?
Джимми выпалил еще парочку ругательств и поспешно надел свой пиджак.
— О, так на тебе рубашка с оленьими перепихушками, — сказал Мал, почесывая Киллера по голове и, по сути, дразня его. — Классно, чувак. Я подарил ее отцу в качестве прикола несколько лет назад. Но знаешь, как по мне, это офигенно здорово, что ты так уверен в себе и своей мужественности, чтобы выйти туда в таком виде.
— Мне кажется, ему идет, — улыбнулась я. — Она отражает его душевную красоту, что удается далеко не каждой рубашке.
— Верно, верно, — на этот раз Мал улыбнулся, и эта улыбка была больше похожей на привычную. Это определенно лучшая попытка за сегодня. — Мне нужно вернуть этого паренька его маме. Его пора укладывать.
Я протянула щенка.
