— Будет жечь, — сказала я, обильно смачивая марлю. — Кто знает, насколько грязными были у нее ногти. Поэтому нужно будет хорошенько обработать раны.
Он сморщил нос от запаха.
— Только не притворяйся, что не получишь от этого удовольствия.
— Ты задел меня. Можно подумать, я только и занимаюсь тем, что получаю удовольствие от причинения тебе умеренной боли или дискомфорта.
Я не могла убрать с лица улыбку. Хотя не особо и старалась. Словесные перепалки с Джимми были куда веселее, чем то, что я вытворяла с большинством обнаженных мужчин. Что печально.
Очень печально.
Осторожно я начала промывать его рану, вытирая кровь со щеки. Я старалась не особо раздумывать о случившемся, но мысли отказывались замедлять ход. За один день мы прикоснулись друг к другу больше, чем я могла себе представить. И судя по болезненному состоянию моего сердца, это было не к добру. Я нахмурилась, сосредотачиваясь на задаче. Это новое повышенное внимание к его персоне сводило меня с ума. Мы не связаны, не совсем. Все это из-за того, что день вышел столь переполненным эмоций и т.п. Было столько драмы, взлетов и падений, сколько я не переживала годами, и на то, чтобы предсказать, к чему все это приведет, уйдет некоторое время. Завтра мы вернемся в Портленд, и все вернется на свои места, Джимми будет игнорировать мое существование. Так что не стоит себя накручивать.
Во всяком случае, я не могла сейчас его бросить. Это все равно, что ударить упавшего духом человека.
Он поморщился.
— Ауч.
— Не будь таким ребенком.
Если бы еще мои дурацкие руки перестали дрожать, выдавая меня. К счастью Джимми вроде бы не заметил. Чем больше я хлопотала над его лицом, тем злее становилась. Нет, ну правда, не день, а сплошное дерьмо. Мал потерял чудесную мать, в то время как Джимми и Дэвид пострадали от встречи со своей очень даже живой и долбанутой до мозга костей мамашей. Где, черт возьми, в этом была справедливость?
После нескольких использованных пакетов марлевых салфеток и моря дезинфицирующего средства мы закончили. Если стерва оставила ему шрамы, то в следующий раз я сделаю кое-что похуже, чем просто толкну ее задницу. На всякий случай я тщательно смазала кремом с антибиотиками открытые раны, пока его щека не стала выглядеть белой, как у снеговика.
— Нужно было толкнуть ее сильнее, — сказала я. — Прости, я знаю, она твоя мама, но...
— Больше не вытворяй подобное дерьмо, — сказал он. — Она неадекватна, Лена. Ты могла бы пострадать.
