И хотя всеобщий переполох обходил меня стороной, все равно я нервничала. Правда, я уже успела убедиться, что в библиотеку посетители заглядывали редко, и из людей в эти дни, не считая слуг, я видела только библиотекаря и королеву с фрейлинами. Так что я надеялась пересидеть всю практику здесь и не собиралась отправляться на экскурсии по дворцу, которые, как мне уже было известно, надеялись устроить прочие адепты, если им выпадет такой шанс. А в свободное время я намеревалась не выходить из комнаты. Если Бьянка начнет задавать вопросы, совру, что неважно себя чувствую. Так что повода для паники пока нет, просто веди себя осторожнее…
В довершение этих волнений мне снова приснился сон про Арлиона Этари, аккурат в последнюю ночь перед прибытием делегаций. Очень вовремя — мне как никогда нужно сохранять внимательность и осторожность, а теперь я не уверена, что получится — эти сны все время выбивали меня из равновесия и заставляли думать о событиях, происходивших давным-давно!
На этот раз темный эльф выглядел мрачным и встревоженным и что-то быстро говорил своей возлюбленной. Вампирша внимательно его слушала, нервно теребя в руках кружевной веер; на Арлиона она смотрела недоверчиво.
— Ты уверен в этом? — наконец спросила она, когда эльф выдохся и замолк.
Тот коротко кивнул. Взгляд эльфа оставался сосредоточенным и решительным, и сейчас я очень отчетливо видела перед собой знаменитого архимага, чье имя вошло в историю.
— Абсолютно. Ваш Лэнгстон организовал заговор против Магнуса и стремится развязать войну между Селендрией и Вереантером. Нападение на вампиров на нашей границе — его рук дело, темные эльфы к этому непричастны.
Женщина тоже изменилась — вроде внешне никакой значительной перемены в ней не произошло, но теперь в ее глазах светился холодный трезвый ум, из-за чего она стала казаться гораздо старше.
— Доказательства? — деловито уточнила она.
Арлион отрицательно покачал головой.
— Их нет. Понимаю, моего слова недостаточно, но в своих словах я абсолютно уверен.
Его собеседница чуть устало прикрыла глаза.
— Мне сложно поверить в то, что ты говоришь, — расстроенно призналась она, снова превращаясь в ту даму, которую я уже столько раз видела во сне. — Я хочу тебе верить, но Филипп Лэнгстон — правая рука Магнуса уже не один десяток лет. И я знаю его уже давно, и у меня язык не повернется назвать его предателем. А Магнус без доказательств тебе не поверит.
— Но он поверит тебе. Если мы придем вместе, он может прислушаться, — вдруг сказал Арлион после небольшого молчания. По лицу женщины пробежала тень, и тот добавил с нотками неудовольствия в голосе. — Исабела, сейчас речь идет не о моих чувствах к тебе, а о войне, которая грозит начаться со дня на день! Не время для личных переживаний!
