– Почему?
– Наверно боятся. Им ведь стирают память всей прошлой жизни и записывают новую. А это, в принципе, ничем не отличается от физической смерти. Как личности тебя уже нет. Практически в твоём теле живёт другой человек, с другим прошлым, другими привычками, повадками. Эти люди заметны в обществе. Они смиренные, во всём положительные и никуда уже не убегают. Не убегают, потому что уже физически не могут это сделать: датчики вживляют в их тела. Их постоянно держать на контроле – иногда они что-то вспоминают и последствия бывают очень негативными.
– Странно… – тихо произнёс Андрей – люди, родившиеся в цивилизации, воспитанные этой цивилизацией, вдруг отказываются от неё и убегают. Странно….
– Вот именно – поддержала его Маргарита – Странно не то, что они убегают, а то, что всё это зарождается здесь, в цивилизованном мире, под носом у всемогущих «барбосов». И убегают не какие-нибудь отбросы общества, а нормальные образованные люди.
– Может, следует уменьшить контроль – робко предложил Андрей, на что Маргарита высказалась категорически против.
– Я бы его даже увеличила – сказала она – Ну пускай смотрят, пускай видят, пускай знают. Зато я чувствую себя в безопасности. Я уверена, что меня не побьют, не ограбят, даже не оскорбят. Ни меня, ни моих детей, ни внуков. И ради этой уверенности я готова пожертвовать чем угодно.
– Но почему же ваша дочь не оценила этого? У неё ведь тоже есть дети и наверно даже внуки?
– Моя дочь… – Маргарита снова впала в задумчивость, приложив кулак к подбородку – Дело не только в моей дочери, дело в человеке вообще. Здесь всё намного сложнее. Вот представь – двадцать пять лет ты сидишь, практически, взаперти. Нет, условия, конечно, хорошие. Изоляции ты никакой не чувствуешь но всё равно не то. С появлением «зон»….
– С появлением чего? – удивлённо вскинул брови Андрей.
– Закрытых Объектов Наземного Базирования. Раньше, я уже рассказывала, были объекты морского базирования. А эти – наземного. Сокращённо – ЗОНБ. Конечно, в просторечии, их иначе как «зона», не называют.
– Я смотрю у вас здесь сплошные противоречия: тюрем нет а «зоны» остались. Но я вас перебил. Продолжайте.
– Значит, с появлением «зон» стало намного лучше. Раньше территория ограничивалась рамками корабля. Ну что можно создать на корабле? А здесь под ногами ты уже чувствуешь не качающееся железо, а настоящую, твёрдую землю. Здесь уже всё по максимуму приближенно к естественным условиям: деревья, вода, трава. Изоляция, конечно, осталось той же, технически даже усовершенствовалась. Теперь эта закрытая территория стала похожа на гигантский кокон. Но дело не в условиях, дело в натуре человека. Человеку всегда хотелось иметь то, чего у него нет. В «зоне» всем девочкам хочется свободы. Ты о ней мечтаешь, она тебе снится. Это сладостное слово пьянит, дурманит, будоражит кровь. Ты только и ждешь, что бы скорее исполнить своё предназначение и уйти. Ты готова рожать уже в четырнадцать лет, но тебя держат до девятнадцати. И вот, наконец, всё позади и ты вдыхаешь эту свободу. И у тебя от этого «сносит голову». Ребёнка ты бросаешь на попечение бабушки или прабабушки, потому как бабушки, очень часто, ещё не готовы отдаться воспитанию внуков и сама уходишь, так сказать, в круговорот «разврата и порока». Только и слышишь – повышенный хлорестилин, нагрузка на печень, нагрузка на сердце, неправильный образ жизни, несоответствующее поведение, красный показатель нервной системы и так далее. Ты останавливаешься, всё приводишь в норму и всё начинаешь по новой. Это своего рода переходный возраст, тут уже ничего не поделаешь. Самое интересное, что когда женщины, ещё вначале, выходили на свободу в возрасте пятидесяти лет, то проделывали, то же самое.
