Полковник помолчал и вдруг изо всей силы ударил ногой по камушку, который катал лейтенант. Камушек, описав не высокую дугу, отлетел в сторону.
– Иногда мне кажется, что никакого Бога нет – жёстко произнёс полковник, строго глядя в лицо лейтенанту – Люди придумали Бога, потому что всегда преклонялись перед грубой физической силой. Они обожествляли то, чего боялись и распределили Бога везде, где только можно. Потом, по мере развития науки, когда открывалось истинная природа вещей, люди, перемещали его всё выше и дальше. Теперь оказалось, что и на небесах его нет, и в космосе тоже. А душа настолько абстрактное понятие, что ей даже нет нормального определения. Что такое душа? Кто её видел, кто её слышал? Это иллюзия, какое-то побочное явление в человеческой психике. Что может породить иллюзия кроме такой же иллюзии, какой является она сама?
Есть определённое количество материи, вещества, составляющую плоть, собранного случайным, хаотичным, беспорядочным образом и наделённого тремя основными инстинктами – жрать, убивать и размножаться!
Последние слова полковник произнёс почти криком, ещё больше приблизив голову к лицу лейтенанта.
Лейтенант, замерев всем телом, смотрел в сторону улетевшего камушка.
– А вы не правы, товарищ полковник – медленно произнёс он с сожалением глядя на то место где упал камень.
– Где?! В чем?! – твёрдо спросил полковник.
– Везде, во всём… – всё так же спокойно, не меняя позы, ответил лейтенант – Смерть и ад, это разные вещи. Смерть, это чисто физический процесс, который свойственен всему живому. А ад, это понятие, существующее уже за чертой жизни. Их нельзя ставить на один уровень. А вот рождение, жизнь и смерть действительно находятся на одной линии. Другое дело, что условия жизни на этой планете могут быть не просто хорошими или плохими, а очень хорошими или очень плохими, то есть, в смысле аллегории, или райскими или адскими. И вообще, эта планета, место сплошных контрастов. Здесь одновременно существуют и порядок, и хаос, и логика и бессмыслица, и доброта и жестокость. И я осмелюсь утверждать, что всё это, одни и те же процессы. И они, в сущности, ничем не отличаются друг от друга.
– Как это? – удивился полковник – Жизнь и смерть это одни и те же процессы?
– Да, товарищ полковник, это одни и те же процессы. Вот смотрите – мы, наши физические тела, состоим из молекул. Молекулы состоят из атомов. Атомы, в свою очередь, из электронов, протонов, нейтронов, позитронов, бозонов и так далее. В физике они называются элементарными частицами. Из этих частиц состоит вся живая и не живая материя. Вот допустим я, Дмитрий Антонов, состою из восьмидесяти четырёх килограммов элементарных частиц. Но что же произойдёт когда не станет Дмитрия Антонова? На том уровне – ничего. От этого элементарных частиц во вселенной не станет ни больше, ни меньше. Просто вещество, из которого состоял Дмитрий Антонов, немного по-другому распределится в пространстве. Оказывается и сама жизнь, это всего лишь, перемещение вещества в пространстве. Как, впрочем, и рождение, и смерть. Здесь не существует понятия благородства и подлости, доброты и жестокости. Здесь даже нет разницы – мы едим кого-то или кто-то ест нас. После смерти человеческое тело разлагается, вода из него испаряется, поднимается вверх, там охлаждается и вновь проливается дождём на землю. Мёртвая плоть становиться пищей для бактерий, грибков, личинок, которыми в свою очередь питаются птицы. Куры, например. Курица снесла яйцо, вам из него сделали омлет, вы его съели за завтраком и запили чаем. По сути, вы съели себе подобного. И вообще, сам процесс смерти на том уровне, я бы описал так: во Вселенной, каким-то образом, создано определённое количество вещества. Его не становится ни больше, ни меньше. Например – есть тысяча штук кирпичей. Из этих кирпичей построено какое-то здание. Но вот архитектор придумал новую форму, более усовершенствованную. Но кирпича больше нет. Значит, вывод напрашивается сам собой – старое здание надо разобрать и из этого материала построить новое. Мы умираем, потому что не удовлетворяем какие-то или чьи-то потребности, потому что морально устарели, потому что новое строить не из чего.
