– Нет, отличались – задумчиво произнёс лейтенант.
– Чем? – жадно глядя ему в лицо спросил полковник.
– Идеологией – ответил лейтенант.
– Браво, лейтенант! – полковник заметно оживился – Лейтенант, тебе тяжело будет сделать карьеру. Ты умный, но для карьеры этого мало. У нас, что бы чего-то добиться, надо угождать начальству. А для этого надо подстраиваться, льстить, притворяться. Умному человеку это делать тяжело. Сейчас у власти много тупых бездарей. Самое страшное, что себе в приемники они выбирают себе подобных. Да, лейтенант, мы отличались идеологией. Ведь простой немецкий солдат, ступивший на нашу землю, был одержим той же гордыней и искренне верил в своё превосходство. Гитлер своей одержимостью заразил большую часть, да я думою не будет преувеличением, если сказать всю нацию. У нас же, в Афганистане, цель была гуманной – мы пришли защищать социалистические принципы от посягательств американского империализма. Мы попросту восстанавливали справедливость – защищали слабых. Потом, перед лицом смерти, когда её дыхание пронизало холодом душу и тело, в самом прямом смысле, тот немецкий солдат вдруг задумался – «А зачем…?». Мы тоже задумались, почему в нас стреляют те, кого мы пришли защищать?
Гордыня заразна, как заразная болезнь. Она может и передаётся воздушно капельным путем.
– Внушением – сказал лейтенант.
– Что? – не понял полковник.
– Я говорю, что гордыня передаётся внушением.
– Ах да, внушением. Конечно, гордыня передаётся внушением… – полковник вдруг замолчал, потом, махая указательным пальцем и указывая куда-то в сторону в задумчивости произнёс – В гибели этого ребёнка виновны все: и тот, кто на верхней ступеньке, и на средней, и на нижней. И тот, кто стрелял, и его командир, и командир командира. И ты, и я, и тот условный гражданский, который сидел перед телевизором и с безразличием смотрел программу новостей. Когда-нибудь, где-нибудь, все мы за это ответим. Ну ладно мы, военные, закованы в кандалы устава. Нам трудно что-то доказать. Но гражданский мог бы постоять за справедливость…
– Гражданский верил в то, что ему говорили властьимущие – робко возразил лейтенант.
– Ну, и сколько стоит его вера, если её бросить на весы справедливости? Всё тот же эгоизм, корыстолюбие и банальная трусость… Да, по течению плыть легче…
Лейтенант опустил голову, ковырнул носком сапога небольшой камень и начал его катать из стороны в сторону.
– Знаете, что я сейчас подумал? – сказал он, не прекращая своего занятия – Если есть где-нибудь ад, то он должен быть намного больше и объёмнее рая и если бы мы теперь там оказались, то встретили бы много знакомых. Ведь прожить земную жизнь, да что там жизнь, прожить обычный земной день и не согрешить – практически невозможно. А поскольку за грехи полагается ад, то каждый человек должен пройти через него.
