Надежда | страница 15
Есть поражения, которые со временем показывают людям, что они не проиграли, что только так, как они жили, и стоило жить.
Е. Кушкин
Моим товарищам по Теруэльскому бою
Часть первая. Лирическая иллюзия
I. Лирическая иллюзия
I
Грохот мчащихся грузовиков с винтовками взрывал тишину спустившейся на Мадрид летней ночи. Вот уже несколько дней рабочие организации оповещали о неизбежности фашистского мятежа, о подрывной работе в казармах, о переброске боеприпасов. Фашисты уже заняли Марокко. В час ночи правительство решило наконец раздать народу оружие; в три часа его выдавали по предъявлении профсоюзного билета. Медлить было нельзя: телефонные звонки из разных провинций, с двенадцати до двух вполне оптимистичные, становились тревожными.
Коммутатор Северного вокзала вызывал одну за другой железнодорожные станции. Здесь распоряжались секретарь профсоюза железнодорожников Рамос и Мануэль, назначенный на эту ночь ему в помощь. Не считая отрезанной Наварры, отовсюду поступали схожие ответы: либо правительство остается хозяином положения, либо рабочие организации держат город под своим контролем в ожидании распоряжений правительства. Однако через некоторое время разговоры стали принимать иной оборот.
— Алло! Уэска?
— Кто говорит?
— Рабочий комитет Мадрида.
— Скоро конец твоему комитету, дерьмо! Arriba España![2]
На стене — приколотый кнопками экстренный выпуск «Кларидад»[3], вышедший в семь часов вечера, через всю полосу — призыв «К оружию, товарищи!»
— Алло! Авила? Как у вас дела? Говорит вокзал.
— Катись подальше, сволочь! Да здравствует Христос — Царь Небесный![4]
— До скорого! Salud! [5]
Рамоса куда-то срочно позвали.
Линии связи от Северного расходились к Сарагосе, Бургосу и Вальядолиду.
— Алло! Сарагоса? Рабочий комитет вокзала?
— Расстрелян! Скоро ваша очередь. Arriba España!
— Алло! Таблада? Говорит Мадрид-Северный, уполномоченный профсоюза.
— Звони в тюрьму, сукин сын! Скоро и тебя за уши притащим!
— Встретимся на Алькала[6], второе кафе налево.
Телефонисты глядели на Рамоса, его озорную физиономию кудрявого бандита.
— Алло! Бургос?
— Говорит комендант.
Больше нет начальника вокзала. Рамос повесил трубку.
Звонок.
— Алло! Мадрид? Кто вы?
— Профсоюз железнодорожников.
— Говорит Миранда. Вокзал и город наши. Arriba España!
— А Мадрид наш! Salud!
Значит, с севера рассчитывать на подкрепления, кроме как через Вальядолид, не приходится. Оставалась еще Астурия.
— Алло! Овьедо? Кто говорит?
