Варрава вздохнул с неподдельным огорчением. Но почти сразу вернул себе доброе расположение духа, увидев Греттель.
- Сорок полиплоидизаций мне в генокод! Госпожа Греттель! Вот уж не надеялся, что мой скромный театр когда-нибудь увидит подобного гостя! Крайне рад с вами встретится, и благодарен за визит. Если изволите подойти, я поцелую вашу прекрасную руку...
Но Греттель не спешила подходить к креслу. Господина Варраву и обстановку его кабинета она разглядывала с равнодушием, которое вполне можно было назвать презрительным. Как если бы изучала подозрительный микроорганизм с не выявленными свойствами. Впрочем, господин Варрава не выглядел чрезмерно разочарованным подобным пренебрежением к своей персоне.
- Ну и ладно, - заметил он со вздохом, - Ни к чему величайшей геноведьме всего Гунналанда принимать поцелуи от типа вроде меня, старой развалины. Кстати, может травок каких посоветуете или генозелья? В последнее время прямо-таки сам не свой хожу. Организм мой в совершеннейшем упадке, верите ли. Только пиявками и спасаюсь. Если бы не мистер Дэйрман с его питомцами!..
Мистер Дэйрман коротко поклонился. Это был долговязый мужчина средних лет с жидкими и бесцветными, как чахлые водоросли, волосами. Его костюм, когда-то элегантный, а теперь потертый до такой степени, что отдавал прозеленью, казался отсыревшим, точно его хозяин лишь часом ранее вынырнул из какого-нибудь болота. К тому же, от него ощутимо несло гнилью и тиной.
- Одну минутку, господин Варрава. Мои пиявочки уже готовы. Давайте, мои маленькие, просыпайтесь…
В углу кабинета располагался большой стеклянный чан, полный неспешно бурлящей полупрозрачной жижи. В его глубинах виднелись извивающиеся продолговатые тени, точно там барахталось множество змей. Ганзель не запустил бы руку в этот чан, даже если бы наградой стали десять процентов человеческого генокода, но мистер Дэйрман сделал это так запросто, точно это было ведро с парным молоком. Его тощая рука молниеносно нырнула в чан, а когда вынырнула, в пальцах была зажата извивающаяся жирная пиявка, такая крупная, что Ганзель лишь хмыкнул.
- Сейчас наши пиявочки поработают, господин Варрава, сейчас они все ненужное из вас высосут, все яды и токсины, извольте не шевелиться минуточку…
Варрава даже головой не повел, когда мистер Дэйрман цеплял пиявок ему на грудь, шею и лицо. Пиявки присасывались к коже жадно, с негромким хлюпаньем. И быстро начинали надуваться, ритмично сокращаясь.
