из коры и клевера,
с клевером на флаге.
Он – зеленый, розовый,
весь в смолистых каплях,
золотой, березовый
славный мой кораблик.
А когда забулькают ручейки весенние,
дальнею дорогою, синевой морской
поплывет кораблик мой к острову Спасения,
где ни войн, ни выстрелов – солнце и покой.
Я кораблик ладила,
пела, словно зяблик…
Зря я время тратила –
сгинул мой кораблик.
Не в грозовом отблеске,
в буре-урагане –
попросту при обыске
смяли сапогами…
Ольга Павловна остановилась, не спев последний куплет. Слезы сдавили горло. «Какое светлое и грустное чувство. Как после молитвы, – думала она. – А я ведь так мало за дочь молюсь. Мне батюшка в церкви говорил, что молитва матери со дна моря достает. А я…». Ольга Павловна отложила гитару, прошла в угол комнаты, где на серванте стояло несколько икон, и со слезами обратилась к Матери Божией:
– Матушка родимая, Богородица. Ты Сама Мать. Ты всех матерей понимаешь. Сохрани мою доченьку, мой цветочек, мой Василечек. Не умею я молиться, не знаю, что просить. Но Тебе, Пречистая, все без слов известно. Попроси у Господа то, что нужно моей доченьке. Ты Сама знаешь что, Матушка родимая Богородица.
Глава двадцать четвертая.
Из дневника Василисы
1 февраля 2002 г. 4 часа утра.
Дорогие мои мамочка, папа и Влас. Ночью я много молилась Начальнику тишины, Господу нашему Иисусу Христу. Потом я как будто заснула, и мне приснилась фраза (оказывается, такое бывает!). Я отчетливо услышала, как красивый голос произнес: «Даже в тюрьме, сквозь решетку, видны звезды…». Я вздрогнула, проснулась и услышала тот же голос, закончивший фразу: «Напрасно ставят капканы на пути тех, у кого есть крылья».
Я уверена, что слышала этот голос впервые, и, вместе с тем, он показался мне бесконечно родным и близким.
Я подбежала к окну и была поражена невероятной красотой звезд. Таких звезд я не видела никогда. Над Москвой ведь всегда зарево электрических огней. А тут мне казалось, что я нахожусь где‑то под южным небом. Да, это были особенные звезды. Большие, с лебяжье яйцо. На мгновение мне даже показалось, что это те же самые вифлеемские звезды, которые в святую ночь взирали с высоты на новорожденного Богомладенца Христа, на спешащих к Нему волхвов, на греющихся у костра пастухов. Да, конечно, это и были те самые звезды. Ведь жизнь звезд велика. Это мы, люди, прекращаем свой путь на земле, а они остаются…
Мамочка и папочка, я вас очень-очень люблю. Вы самые близкие и дорогие мне люди. И поэтому я записала все это, чтобы потом прочитать вам.
