Утром простимся. На дальний путь
благослови меня.
Надо же было вчера свернуть
на свет твоего огня!
Грустную песню пропела ночь:
слезы, январь, зола.
А если земную ночь превозмочь,
то вырастут два крыла.
О чем ты молилась?
О чем я молчал?…
Мысль возвратилась
к Началу начал,
к еловым ветвям
на твоем окне,
к вертепу, яслям,
Вифлеему, звезде…
Мы потеряли или нашли?
Зажги лампаду свою.
Ветры за мною уже пришли,
но я оживу в бою.
Я не прошу тебя быть со мной,
мой конь летит за звездой.
Тысячу дней и тысячу лет
не забуду твой теплый свет.
Не бойся меня, сестра.
Спасибо, что ты добра.
Прости, что я сердцем наг.
Печать на моих устах.
– Как ты узнал, что я молилась всю ночь? – спросила Василиса, и слеза, словно маленькая бусинка, поблескивая, скатилась по гладкой коже ее щеки.
– Ты молилась?
– Да…, всю ночь. Мне так грустно было и так стыдно…, что я такая. То меня мучила мысль, что недостойна я всего того, о чем ты вчера говорил, то мне вообще казалось, что я тебя выдумала. Плакала я…
– Как же ты молилась?
– А как тебя Гость научил, а ты меня: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешницу».
– Только не «грешницу», а «грешную», – ласково поправил Влас и сразу же пожалел об этом, подумав: «Да какая, собственно, разница! Человек от всего сердца со слезами Богу молился, а я со своими поправками лезу. У Милки научился!».
– Хорошо, я исправлюсь, – кротко согласилась Василиса.
– Знаешь, что я придумал? – оглянувшись по сторонам, зашептал Влас. – Мы тебя выкупим! Я с вашей мамашей договорюсь. Слава Богу, дружок меня не забыл, поможет. Обещал, что деньги через два дня достанет. А пока я к тебе каждый день приходить буду.
Василиса смотрела на Власа глазами, расширившимися до величины крупных миндальных орехов:
– Влас, они могут не согласиться на выкуп.
– Ты помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Решись, твердо решись быть с Господом, остальное приложится.
– Тебя могут обмануть. Такое бывает. Деньги возьмут, а меня не отпустят. Тебя вообще убить могут…
– Опять ты свое! Я прошу – верь. Решись и верь. Этого с тебя довольно. Обещаешь?
– Обещаю, – ответила Василиса, и по щеке ее скатилась вторая блестящая бусинка. – Влас, за что мне Господь тебя послал?
– Нет, Василек. Не меня Он послал, а Сам к тебе пришел. А я только плохой раб, простой исполнитель. А Господь, Он ведь, когда на земле жил, помнишь, к кому приходил? К мытарям и грешникам, ну то есть, по-нашему говоря, к мошенникам всяким, аферистам, бандитам и девчонкам легкого поведения. Ну, в общем, к таким, как мы с тобой, сестренка. Он, конечно, ко всем людям пришел, но только мытари, разбойники да блудницы его больше слушали… Знаешь, почему?
