Майор отвечал за военную сторону дела. Шейх Абу Мухаммед аль-Фарес был посредником. У него больше свободы в передвижениях по провинции, особенно в том, что касается нейтральных территорий, к тому же боевикам, принявшим решение покинуть ряды радикалов, проще выйти на контакт с человеком относительно нейтральным, чем с тем, в кого совсем недавно приходилось стрелять. Опасения тех, кто собирался воспользоваться правом на амнистию, объяснимы.
В провинции прекрасно знали о первой жизни Шади — до войны и в начале кризиса он служил в одной из частей под Хасакой. Боевики напали на расположение сирийских подразделений, армейский гарнизон в несколько раз уступал по численности противнику. Выжили единицы. Знали в провинции и о второй жизни Шади, и о третьей. То есть о всех покушениях на него. Учитывая багаж ненависти к врагу, накопленный командиром нацополчения за эти жизни, мало кому верилось там, за линией фронта, что майор не казнит любого перебежчика.
— Почему все в масках-то?
Сквозь черную толстую ткань было, конечно, не разглядеть, но, судя по нервному подергиванию рук и плеч, читалось, что ребята замялись. Повисла некомфортная тишина. Через пару секунд один из них — тот, что был выше всех, — все-таки выдавил из себя:
— Привычка…
— Ну это понятно… Здесь-то зачем, у меня в кабинете стукачей нет…
Четверо бывших боевиков стояли плечом к плечу, двое из них с автоматами наперевес, третий со снайперской винтовкой, тот, что выше всех, — с пулеметом. Каждый раз, когда Шади устраивал такой прием, — у него слегка пересыхало в горле. Он сам выдумал этот психологический трюк. Майор специально распоряжался, чтобы бывших боевиков приводили к нему на беседу, предварительно вооружив. Командир прекрасно понимал риск — среди парней мог оказаться засланный казачок. Вот что стоит одному из них сейчас выпустить очередь с дистанции пяти метров — и цель по его ликвидации будет достигнута в пару секунд. Поэтому в горле и становилось сухо каждый раз. Но и факт такого принципиального доверия со стороны командира обезоруживал экс-бое ви ков. Ведь даже перед аудиенцией у собственных полевых командиров их заставляли сдавать автоматы при входе. А тут такое…
— Долго разглагольствовать не будем. У нас сегодня тренировки на стрельбище. Кто где воевал до этого?
— В Свободной сирийской армии! — с готовностью и наперебой выпалили все четверо.
— Хватит мне заливать, знаю я вашу Свободную сирийскую армию. Сначала эти ваши революционные комитеты в каждом селе, потом — чтобы друг друга не поубивать в пылу борьбы за свободу — все перешли под крыло «Ахрар аш-Шам». И уж наверняка пик карьеры пришелся на «Ан-Нусру».
