— Ну что, мой брат, когда укропов кошмарить начнем? — приветствовал его Моторола, пародируя кавказский акцент. Получалось натурально, потому что служил на Северном Кавказе, а еще долго у бабушки в Сочи жил — тоже как-никак горские места.
— О, мой рыжебородый друг! Сейчас кофе попьем и приступим! — встал навстречу Гиви. Стол был покрыт полусекретной иловайской картой с двухцветной разметкой свои — чужие. Гиви с подозрением посмотрел в мою сторону, я виновато отвел глаза (привычка — разглядывать карты), Мотик ситуацию перехватил:
— Этому можно доверять, не вникай.
В кабинете по всем углам гроздьями висели рации: стояли на зарядке и неприятно потрескивали.
— Пойдемте лучше на улицу, — предложил Гиви, и мы вернулись во двор.
База располагалась на территории то ли бывшей пожарной части, то ли райотдела милиции. Бойцы, что из местных, уже суетились, Гиви распорядился напоить нас утренними тонизирующими напитками.
— А пожрать у вас что-нить есть? — бодро уточнил Моторола.
— Сухпай трофейный, — отрапортовал Гивин адъютант.
— Блин, как же задрал этот сухпай… Неси!
Тем временем на часах пробило шесть, и если сомалийцы уже вовсю натирали мылом сальные от душной ночи лица, то мотороловцев во дворе не было. Они еще спали. Зная взрывной характер Мотора, я ждал реакции. Однако командир невозмутимо поглощал украинскую тушенку, тщательно закусывая ее черствым хлебом.
— Ясно теперь, почему в твоем подразделении потерь так мало: когда война идет, мотороловцы спят, — не выдержал Гиви.
Мотик, слегка причмокнув, опустил ложку в консервную банку:
— Что-то жрать все время хочется… Надо, наверное, пропить курс таблеток против глистов. В этом году еще не вытравливал. — Диалог плавно перетекал в тарантиновскую плоскость, Моторола сохранял абсурдное для его темперамента спокойствие: — Все хорошо в украинском тушняке, только изжога потом адская. — Демонстративно пошкрябал ложкой по опустевшей жестяной таре, облизал ее. — А сладенького у вас нет ничего, к чаю?
На столе тут же появилось варенье.
Сочувствующие идеям ДНР жители Иловайска несли ополченцам различного рода до машние консервы. В варенье дефицита не было. Моторола обстоятельно заедал чай сливовым джемом, а когда насытился, достал тонкие укороченные сигареты. Заядлые курильщики называют такие зубочистками. С того момента, когда для его подчиненных должен был прозвучать подъем, прошло уже минут двадцать. Командир с курортным видом выпускал изо рта дым. До выдвижения на позиции оставалось всего ничего.
