Из строя зароптали:
— Да уж дойдем как-нибудь, командир.
Пока Моторола раздавал ЦУ, стемнело окончательно, отряд превратился в однородное копошащееся во мраке существо. Судя по шевелению где-то впереди и тихому шороху автомобильных шин, Воха тронулся, а за ним и колонна. Моторола замыкал цепочку, и мы с Серегой Корнем решили тоже пристроиться где-нибудь недалеко от командира. Между нами оказалось человек пятнадцать. В том числе и совсем недавно истеричный Юг (он же Лето), но теперь дисциплинированно выполнявший мотороловские приказы.
В Николаевке я не ориентировался вообще, тем более ночью. Сначала тьма была кромешной абсолютно, затем вышла луна, картинка получилась бы вполне себе героической, но камера у меня села напрочь. Мы шли какими-то огородами, через частный сектор, из-за заборов то и дело лаяли встревоженные и обезумевшие от оглушительных обстрелов сторожевые псы, скулили изнеженные домашние питомцы. Конечно, это действовало на нервы, но против собачьих инстинктов любая конспирация бессильна. Шли под завывания, и редкий переулок встречал тишиной, в таких местах все вздыхали с облегчением. Я сверлил взглядом спину бойца, что шел впереди, и частенько оборачивался, чтобы убедиться, что Корень следует за мной. На перекрестках мы проходили мимо выставленных Моторолой заранее «секретов», — как правило, в них сидело по два-три бойца с крупнокалиберным пулеметом, этого было достаточно, чтобы остановить передовой отряд ВСУ даже при наличии БТРа.
Отступление было продумано, колонне обеспечивали прикрытие, после того как цепочка проходила мимо огневой точки, «секрет» снимался и вливался в строй. Прошло минут тридцать, по моим ощущениям наш путь длился чересчур долго. Полчаса — это два с половиной километра, если в среднем темпе идти, подсчитал я. Сквозь лунный свет начали просматриваться поля, что было нелогично, мы должны выйти на блокпост рядом со Славянской ТЭС, а ее безошибочно узнаваемых труб на горизонте не предвиделось. Повод бить тревогу. Однако, не думая, что я самый умный в этой компании, я молчал, не хотелось опозориться и прослыть паникером. Так, оказалось, размышлял почти каждый, поэтому мы едва не попали в западню. Еще минут через пять — человека на три впереди меня — я услышал настороженный вопрос:
— Дед, а ты чего так сильно хромаешь?
— Нога болит… — пробурчали в ответ.
— Ты точно не отстаешь от того, кто перед тобой?
— Да я уже давно никого перед собой не вижу, иду прямо да и все, — с наивной и простецкой интонацией заявил хромой.
