— Вадим Сергеевич! Поверить глазам боюсь. Господи, вы-то каким образом здесь очутились?
— Только что из леса вышел. Пришел пешком с девятью солдатами. Вот они стоят.
— Неужели пешком?
— А что поделаешь, если генерал Домонтович проституток вывез, а про нас намеренно позабыл. Нестроевые, нуждаемся в заботах, вот и позабыты.
— Ну, батенька, зря так генерала аттестуете. Вспомните, что творилось в городе. Не мудрено, ежели кто и про родного отца позабыл. Домонтович, слов нет, подлец. Но любой бы на его месте не смог предоставить всем места в отходящих поездах и эшелонах. Шутка ли, чуть не вся сословная Россия сбежала на Урал. Меня генерал тоже позабыл эвакуировать. Кое-как сюда добрались с судом и, моля бога, ждем ниспослания от него чуда.
— Неужели пароходы не пришли?
— Не будьте таким наивным, батенька. Может быть, совсем не придут, и попадем здесь в лапы красных. Что, если Гайда, сообщив о пароходах, по привычке наврал? А он, не приведи господь, такой галантный врун. Что тогда? Пойдемте к нам чай пить. Мария Михайловна будет рада. Мы в той избе неплохо устроились с ночлегом. Правда, клопики покусывают, но все же лучше, чем под открытым небом. Народу здесь множество. Даже не представляю, смогут ли все отсюда выбраться.
— С удовольствием зайду к вам, но позже. Сначала солдат устрою. Некоторым нужно сделать перевязки.
— Родитель ваш где обретается?
— В Невьянске.
— Неужели его обрекли на погибель? Не вывезли?
— Разве не знаете, что отец отказался покинуть вверенный ему пост на заводе?
— Господи! Что это случилось с Сергеем Юрьевичем? Добровольно остаться под большевиками с его независимым, крутым характером. Как же вы-то такое допустили?
— Я настаивал, но отец запретил мне вмешиваться в его личные дела. Даже мне советовал остаться на Урале.
— Чем же мотивировал свой отказ?
— Коротко. Не хочет быть среди проходимцев, продающих родину иностранцам.
— Неужели этим мотивировал? С ума сошел. Может быть, его уже и в живых нет. Большевики уже заняли Невьянск. Матушка ваша с ним?
— Конечно. Мама никогда не сочувствовала белому движению.
— А Лариса Сергеевна где?
— Последнее письмо от сестры получил три месяца назад. Она вышла замуж за капитана Ольшанского, коменданта города Томска.
— Лучше бы я вас и не встречал. Совсем огорошили меня. Поверить страшно. Горный инженер, видный администратор, ученый Муравьев, дворянин и монархист, остался, и притом добровольно, во власти Советов. Чудовищно! Просто чудовищно! Лучше не скажешь. Да и сами, батенька, тоже хороши. Как это решились с такими рожами по глухим лесам прогуливаться? Ну, смотрите, один их облик чего стоит. Ведь могли вас прикончить.
