Джонка стукнулась о пустынный дощатый помост. На берегу тьма и ни живой души.
– Все не как у людей! – сорвалось с языка у Дементьева.
Мецке увидел, что Аввакумов, с медалями и с эполетами на шинели, подошел к нему. Целый день широкое лицо мецке улыбалось и казалось мягким, а глаза едва виднелись. Теперь он смотрел прямо, лицо его стало суше. Короткий нос вздернут, кожа на щеках неровная, в шрамах.
– Всем идти на берег! – перевел его вежливую речь старшинка.
– Ну, брат, – сказал Вася, – тут ловушка!
– Стройсь! – строго приказал Аввакумов.
Матросы взяли ружья и мешки и построились. Унтер-офицер скомандовал:
– На-ле-во! Шагом арш! – И сам гулко зашагал впереди шеренги.
На палубе и по настилу пристани, как одна пара, простучали звонкие матросские сапоги.
– Стой!
Из тьмы с фонарями в руках подошли люди. Впереди двое с пиками. За ними, во главе толпы, шел человек в больших усах, одетый в несколько халатов. Верхний – теплый, с поднятым воротником. Сабли на боку.
– Наш артельный самурай! Буси! – пояснил Аввакумову шкипер.
Самурай поднял седые кустистые брови, вытянул и без того длинное лицо, вытаращил глаза и с шипением потянул в себя воздух. Потом он схватился за саблю и шагнул боком вперед, словно хотел кинуться на матросов. Он скривил нос, скорчил отвратительную гримасу, опустил руку с оружья и. глядя грозно, стал жевать губами, словно хотел расправиться, но раздумал.
Японцы стали подталкивать матросов и пояснять им знаками, чтобы шли, что самурай приглашает к себе.
– Иди жрать! – перевел старшинка.
– Вольно! – скомандовал Аввакумов.
Вася подумал, что не так страшен черт, как его малюют. Он знал, что японцы любят пугать друг друга, всюду разрисовывают разные маски, страшилища.
– Братцы, – сказал унтер, – вы идите. Это хороший японец – кивнул он на самурая, – ничего плохого вам не сделает. А я с Киселевым останусь на ночь у груза. Я выспался и отдохнул, да и постарше вас, мне много сна не требуется.
– Ну что же, пойдем, – неохотно сказал Букреев.
Самурай с места не трогался, хрипло кашлянул и вытаращил глаза на Берзиня.
«Шаусмиги!» – подумал Янка.
Ваське надоело ждать, и он тихо подтолкнул самурая под локоть в длинном рукаве, показывая, что пора идти. В тот же миг кто-то сзади больно ударил Букреева чем-то легким по голове.
Матросы сделали вид, что ничего не случилось. Японцы понесли пики. Все пошли от берега за самураем.
– Какая же тут нищета, боже мой, боже мой! – приговаривал Дементьев, глядя на лачуги.
