Никто, кроме Ромы. Но его прикосновения никогда не сводили меня с ума.
— На этот вопрос я затрудняюсь ответить.
Эти прикосновения казались неправильными, будто они могли разрушить щит, отделяющий меня от внешнего мира. Я не могла стать уязвимой. Но столько соблазна, когда рядом со мной Эрик, — стать слабой. Почувствовать себя нужной и защищенной. Жаль, что эти чувства не вечны. Жаль, что потом может прийти разочарование.
Но его глаза лишили меня возможности думать, я не могла пошевелить и пальцем.
Этот парень завораживал меня. Он был опасным, он был хищником, а я по-тенциальной добычей. Но это беспокоило меня меньше всего. Незначительная вещь, определённо.
Эрик отпустил меня и отошёл в сторону, а я ощутила странную пустоту.
Я боялась того, что не могла отвести глаз от него. Он пробудил во мне лю-бопытство, и оно вытеснило страх.
Эрик посмотрел на звёздное небо.
— Зачем ты делаешь это? — я пыталась собраться. Пыталась избавиться от чар, которыми он околдовал меня. Но это было всё равно, что пытаться свернуть гору голыми руками. Бесполезно.
— Делаю, что? — его голос стал ещё более притягательным. Он искушал меня. И это было так соблазнительно, поддаться искушению. Меня так и тянуло забыть о том, кто такой Эрик. Пустить свою жизнь на самотёк. Но я понимала, что никогда не сделаю этого.
— Ты пытаешься меня соблазнить, а это дохлый номер.
Парень бросил на меня проницательный взгляд.
Он явно обдумывал свой ответ. А когда, наконец, слова полились из его рта, я почувствовала холод.
— Знаешь, я бы не советовал тебе говорить таких слов. Мы здесь совер-шенно одни, и я могу сделать с тобой всё, что мне вздумается, — он неожиданно оказался слишком близко, я ощутила опасность, исходившую от него.
— Я думаю, что ты давно мог бы причинить мне самый настоящий вред. Если ты такой крутой и бесстрашный, то почему медлишь? Быть может, потому что в тебе больше человеческого, чем тебе хочется признать? Или быть может, потому, что тебе что-то от меня нужно? — я явно перегибала палку. Глаза Эрика горели мрачным огнем, когда его пальцы сомкнулись на моей шее.
— И что теперь думаешь? Я могу изнасиловать тебя, а потом убить. И ни-кто мне ничего не сделает, твоего исчезновения, даже никто, кроме твоего брата, не заметит…
Тогда я испугалась. Он говорил так… В общем, я сразу же поняла, что он был способен убить меня.
Чудовище. В них нет ничего человеческого. Всё, что я могла принять за каплю доброты в нём, было ложью.
