Оказавшись в относительной безопасности, Лина прислушалась. Волки по-дошли близко к её укрытию. Их было всего лишь двое, и это было шансом. Они чувствовали её запах, но не понимали, откуда он исходит.
Лина спрыгнула с дерева прямо на одного из волков. Он даже не понял, что произошло, так быстро она свернула ему шею. Второй волк зарычал и бросился на неё, он надеялся застать её врасплох. Но Лина теперь была охотником, она прожила столетия и сражалась во многих битвах, а эти волки были слишком юны и неопытны.
Она вырвала ему сердце. Охота отключила в ней человеческие чувства. Те-перь два человеческих тела валялось возле неё, верный знак того, что оборотень умер. Лина была права, эти волки были всего лишь детьми. Девушка и парень лет семнадцать, хотя может и старше.
У девушки была свернута шея, а у парня в груди зияла дыра. Лина ненави-дела в себе жестокость, свойственную всем вампиром, но спрятаться от своей природы не могла.
Кто-то приближался. Трое волков, она могла бы справиться и с ними. Но убийства не приносили радости её человеческой стороне. Она подумала, что, ко-гда стая обнаружит тела своих сородичей, то это остановит их, хотя бы на не-сколько минут, тогда у неё появится шанс добраться до Ярослава или до деревни. Это уж как повезёт.
Я доберусь до Ярослава, а затем до Ромы. Мы с ним сбежим. И будем в безопасности.
Глава четырнадцатая. То, что не подвластно мертвым
Иногда не стоит раскрывать всех секретов, решать всех задач. Иногда прошлое скрывает страшную боль и не менее страшные ошибки.
Всё изменилось. За целый день я успела два раза пожалеть о принятом мною решении. И два раза отругать себя за это.
Я разрушила стену, которую строила годами, за одну ночь. Все события с моего приезда вели к этому мгновению. И теперь всё уничтожено до основания. Пути назад не существовало.
Эрик не пришёл ночью, я сама попросила его об этом. Зато появился дру-гой гость, видеть которого я точно не хотела.
Он явился поздно ночью. Я легла спать, но сон не приходил, уступив место суетным мыслям.
Кто-то тихонько постучал в окно три раза. Не Эрик. Он никогда не стучал. Я затаилась в надежде, что незваный гость уйдёт, но стук раздался вновь.
Мне стало любопытно. А может, я просто окончательно потеряла инстинкт самосохранения? Стоило позвать кого-нибудь на помощь, либо и дальше притво-ряться спящей. Но я не сделала ничего из этого, ведомая то ли храбростью, то ли любопытством, то ли глупостью.
