Домам этим давно минул срок службы, но они упорно держались, как держатся старики, прекрасно понимая, что скоро им придется покинуть сей прекрасный мир.
Своей берлогой Фима был доволен. При жизни родителя квартира казалась совсем маленькой: мать была женщиной далеко не худой, да к тому же очень деятельной.
Она одновременно присутствовала во всех помещениях однокомнатки. А когда умерла, квартира стала непомерно большой.
Немуйчик подумывал сдавать ее в аренду, но пока оборудовал в ванной и на крохотной кухне фотолабораторию, а в комнате только спал.
Сосед по площадке – Николай Быков, режиссер подпольной киностудии – частенько навещал своего коллегу по цеху, обменивался, как утверждал, полезной информацией о жизни-буднях коммерческого рынка, где торговали интересными изображениями голых тел. В очередной раз соблазнял Фиму перейти за линию фронта.
Быков был профессионалом. Единственной целью своего существования считал добычу денег в неограниченном количестве.
– Это единственное, что меня смиряет с этой поганой действительностью, – говорил он Фиме. – А ты самородок, можешь самородками расплачиваться в суперах и на Канарах, но чего-то боишься.
– Тюрьмы, – признавался Фима. – Я очень ее боюсь, а ты хочешь, чтобы я провел там всю оставшуюся жизнь.
– Брось паясничать, на тюрьму еще хорошо поработать нужно, а если будешь пользоваться моей техникой безопасности, то станешь, как и я – неприкосновенным.
Однажды он все-таки уломал Немуйчика, затащил в лесную избушку на курьих ножках. Фима во всей красе познакомился с творением порнографических клеек.
– Этот вид продукции особенно ценится среди партийных боссов и высокопоставленных моралистов. Диск, на который я трачу 10 долларов, продаю за двести.
– И чего тогда живешь на помойке? – интересовался Фима, зная заранее ответ.
– Конспирация. У нас много пыхатых петушков, а я петушок не пыхатый, не хочу, чтобы каждая сволочь лезла в мою духовно богатую интимную жизнь.
– А зачем же ты мне тогда все это рассказываешь?
– Да потому и рассказываю, что хочу хорошему человеку подарить жизнь, в которой он может насладиться всеми доступными и недоступными благами цивилизации. Для этого тебе следует сделать совсем немного, войти в долю со мной и работать на меня.
После поездки на «киностудию» Быкова Ефим Немуйчик задумался. Журнал, на который работал, обеспечивал довольно приличный прожиточный минимум. Но максимума уже не обеспечивал.
Оборудование быстро старилось, электроника за последние два-три года скакнула далеко вперед – технически и финансово. Не угонишься.
