Второй вопрос связан с тем, на кого из своих завоеванных подданных должен опираться государь при освоении им новой державы.
Если кто завладеет каким-нибудь государством с помощью заговора некоторых граждан, или посредством измены, то в этом случае весьма безрассудно было бы полагаться на изменников, которые и нового государя могут предать. Напротив, те, которые были верны прежнему своему правителю более способны остаться верными и новому, ибо среди них есть люди, которые обладая некоторым имуществом, любят порядок, и которым каждая перемена приносит вред, хотя, конечно, государю никому не следует доверяться без предварительного рассуждения.
Но положим, что угнетенный народ, низложивший своего тирана, пригласил на царство другого государя. В этом случае, я думаю, что последний во всех случаях должен поступать в соответсвии с тем доверием, которое ему оказали подданные. И если он обманет их надежды, то это будет ничем иным как неблагодарностью. Это, несомненно, сослужило бы ему плохую службу. Принц Вильгельм Оранский[68] оказывал людям поручившим ему кормило английского государства как дружбу, так и свое доверие до конца своей жизни. Те же кто противился ему вынуждены были покинуть страну вслед за королем Яковом[69].
В государствах с выборным управлением, в которых мзбрание зависят от партий, многое значит продажность людей, взглавляющих последние. Они думают, что новый государь по восшествии на царство должен притеснять противников его избрания и благодетельствовать избравшим его.
Польша служит нам в этом случае примером. Там престол продавался столь часто, что эту продажу можно было устраивать на публичных торжищах. Своей щедростью польский король может уничтожить все препятствия, стоящие на его пути к власти. Он может знатные фамилии склонить на свою сторону обещаниями различных должностей. Но поскольку люди плохо помнят оказанные им благодеяния, то ее надо чаще освежать новыми дарами. Одним словом, Польская республика подобна бездонному сосуду Данаид[70]. Поэтому щедрый король здесь никогда не в состоянии насытить подданых. И так как он должен оказывать многие милости, ему необходимо иметь средства и на будущее, чтобы иметь поддержку.
Третий вопрос Макиавелли связан с безопасностью выборного короля. Состоит он в следующем: лучше ли поддерживать среди подданных согласие, или возбудить между ними вражду?
Этот вопрос, может был актуален во Флоренции во времена предков Макиавелли, в наши же дни, не думаю даже, что он вообще будет поставлен. В качестве причины я приведу лишь в пример Менения Агриппу
