Если бы Роланд и Жан фон Лейден жили в то время, когда люди еще были дикими, то их можно было бы поставить вровень с Осирисом[20]. В наши же времена Осирис уже был бы не в почете.
Кроме этого мне остается еще сделать замечание о Гиероне и Сиракузах, которых Макиавелли представляет в качестве примера тем, кто с помощью своих друзей и их воинской силы взошли на высочайшую степень достоинств. Гиерон отрешился от своих соратников и солдат, много сделавших ради успеха его предприятия и принял на их места новых друзей и других солдат. Я защищаю вопреки Макиавелли и прочим, что гиеронова политическая наука была негодной, и что было бы гораздо разумнее доверить себя тому народу, храбрость которого испытана и тем соратникам, верность которых проверена, нежели неизвестным, в которых еще нет уверенности.
Впрочем, хочу я заметить еще и то, что с разными именами, которые использует Макиавелли, необходимо поступать бережно. Никто не должен быть введен ими заблуждение, ибо от этого может пострадать добродетель. Злодеяние — вот единственный ключ, который помогает нам разобраться в неясных местах сочинения Макиавелли. Так, например, итальянцы называют музыку и землемерие la virtu, у Макиавелли же это имя употребляется неверно.
Вообще же, как мне кажется, в конце этой главы стоит сделать заключение, что лишь в тех случаях частная особа может возвысится до королевского достоинства, — когда она рождена в выборном королевстве, либо же если она свое отечество освободит от опасности.
Собесский в Польше, Густав Ваза в Швеции и Антонин в Риме являют именно такие примеры.[21] Цезарь же Борджиа является примером только для Макиавелли. К числу же моих героев следует отнести Марка Аврелия.
ГЛАВА VII. КАК ДОЛЖНО УПРАВЛЯТЬ ЗАВОЕВАННЫМ ГОСУДАРСТВОМ.
Если сравнить фенелонова принца[22] с макиавеллиевым государем; то в первом найти можно благодушие, справедливость и все остальные добродетели, и, кажется, что он состоит из самых чистейших духов, мудрости которых, как считается, поручена забота об управлении всем светом. В противоположность этому, в макиавеллиевом государе мы находим злодеяния, неверность и все неистовства. Одним словом, он является чудовищем, которого и сама Геена с трудом могла бы произвести.
Когда читаем фенелонова Телемака, то кажется, будто мы приближаемся к ангельскому, но если читать о государе Макиавелли, то кажется, что мы тем самым приближаемся.к дьявольскому.
Цезарь Борджиа, или герцог Валентино, считается примером, в соответствии с которым Макиавелли изображает своего государя. При этом флорентиец столь бесстыден, что представляет Цезаря как пример для тех, кто прославился с помощью своих друзей, или их оружия.
