Я остановилась в детской секции и отложила иллюстрированные книги, наблюдая за тем, как он идёт в книгохранилище, и мечтая обо всём тёмном, страшном и прекрасном, что он мог сотворить со мной в постели. А затем он повернул обратно, направляясь к выходу из библиотеки.
Моя рука потянулась к заднему карману джинсов. Я не устраивала стирку уже пару недель, и листок бумаги всё ещё был запихнут в задний карман. Вытащив, я взглянула на него. Беспорядочные цифры и буквы. Но с этого-то и можно было завести разговор. Я могла с ним поговорить.
— Эй, ты обронил это, когда был тут в последний раз. Так что может быть важного в этом коде?
Я не знала, почему была так одержима разговором с ним. Спроси у меня кто-нибудь, я бы ответила, что всё дело в Джулс, расколошматившей мои яйца тем, что каждые две минуты называет меня скучной и спрашивает, хотела бы я когда-нибудь вновь поцеловаться с тем парнем. Я, чёрт возьми, не была скучной!
Но являлось ли это реальной причиной того, почему я пораньше ушла со смены и погналась за ним?
Я вновь хотела его поцеловать.
Хотела почувствовать ту страсть.
Хотела узнать, были ли его мысли так же темны, как и мои.
На стоянке я заметила, как он садится в серебристый седан Киа. «Скучная машина», — сказала бы Джулс. Он был слишком далеко, чтобы пуститься за ним следом, и я уже подумывала сдаться и вернуться обратно внутрь. Закончить сборку секций книг. В любом случае, судя по всему, бумажка с кодом была ему не нужна.
Но затем я передумала. Детские книжки могли подождать. Что, если его бумажка, которая была у меня, суперважная? Что, если он секретный агент, а бумажка, находящаяся у меня, — секретный код? И — главный вопрос — что, если он вновь меня поцелует? Поэтому я запрыгнула в свою чёрную Хонду Сивик, вероятно, единственный автомобиль, который был ещё скучнее серебристой Кии, и поехала следом за ним.
Я пересмотрела достаточно сериалов про копов, чтобы знать, как сесть к кому-то на хвост. Держаться позади, но не слишком далеко. Не позволять светофорам вставать между вами. Наличие ничем не приметной машины. Галочка! Помогло ещё и то, что между нами была машина, переполненная пятью парнями из братства, высовывающимися из окон вместе с взрывной музыкой. Если он вдруг посмотрит в зеркало заднего вида, то увидит лишь «Зверинец» (прим.: сюжет рассказывает о противостоянии двух студенческих братств в кампусе университета Фарбер. Картина оказалась одной из наиболее коммерчески успешных картин 1970-х и стала основой для нового комедийного жанра. Низкопробный юмор, вульгарные шутки оказали влияние на целое поколение картин в американском кинематографе) на колёсах.
