Эвандора песик с самого начала невзлюбил. Да и вообще, как заметил Джантор, животные относились к другу с явной неприязнью. Он, в свою очередь, не любил домашних питомцев и их хозяев, а потому единственный из всех знакомых практически не заглядывал в гости, приходя лишь по делу.
— Что разгавкался, мерзкая псина, — Эвандор подобрал мелкий камушек и замахнулся.
— Не горячись, — Джантор ухватил приятеля за руку, мешая бросить. — Ну лает и лает, не обращай внимания. А вообще он веселый.
— Ага, веселый. Злобный он. А ну брысь, — Эвандор взмахнул руками и резко дернулся корпусом в сторону Роби, будто хотел напасть.
Разумеется, с переломом такое не удастся, но песик в подобные тонкости не вникал, и кинулся наутек.
— Прекрати его пугать, — бросилась на защиту любимца возившаяся с кустами ежевики Касанта. — Ты сам злобный.
— Пусть боится, — Эвандор рассмеялся.
Боится!
Разгадка пришла, как вспышка молнии.
— Вот чего нам не хватает. Страха!
— Чего? — забыв на секунду о взаимной неприязни, Эвандор и Касанта дружно уставились на него.
— Страх! — ответ казался настолько очевидным, что Джантор удивлялся, как он не додумался раньше. — Вот что теряется в нейроклипах. Ощущение опасности. Страх.
* * *
— Только не говори, что мы боимся, — насупился Эвандор. — Я ничего не боюсь. Прыгаю, и все.
— Что теряется? О чем ты? — с удивлением спросила Касанта.
Ах, ну да, она же вообще не знает.
— Смотрите, когда мы реально прыгаем, то сознаем потенциальный риск. Да, он настолько мал, что в большинстве случаев им можно пренебречь. Однако вероятность нераскрытия парашюта и других опасностей сохраняется, что придает нашим прыжкам особую остроту. А при создании нейроклипа ощущение опасности теряется.
— Конечно теряется, — Эвандор усмехнулся. — Ведь от нейроклипов не умирают. Чего им бояться?
— Ты прав — ничего. Но, — Джантор задумался, параллельно отыскивая в памяти нейробука учебник по эмоциональным состояниям и связанным с ними зонам мозга, — страх относится к непроизвольно-автономным процессам. Он может возникать и в отсутствие реальной угрозы. В старину даже существовала особая категория психических заболеваний, именуемых фобиями. Некоторые люди панически боялись высоты, замкнутых пространств, крыс…
— А чего их бояться, — презрительно скривился Эвандор, — раздавить, и все.
Он впечатал каблук здоровой ноги в асфальт, словно давил невидимую крысу.
— Я про другое. Суть в том, что эмоциональный уровень эволюционно древнее сознательного, а потому сильнее. В случае фобий люди испытывали панический страх при полном отсутствии реальной опасности. Но, поскольку в мозгу есть нейроны как возбуждающие, так и есть тормозящие, с появлением вживленных компьютеров разум получил дополнительный козырь. Мы способны сознательно подавлять нежелательные эмоции и ощущения. Как, например, боль. Тебя ведь совсем не мучает сломанная нога, хотя без нейробука ты бы ужасно страдал.
