Вдругъ проводники выпустили его изъ рукъ и, махая шляпами, начали восторженно кричать. Они были на вершинѣ горы. Цѣль достигнута, а съ тѣмъ вмѣстѣ наступилъ и конецъ полубезсознательному состоянію, въ которомъ уже около часа находился Тартаренъ. — Шейдекъ! Шейдекъ! — кричали проводники, указывая внизу на зеленѣющей возвышенности отель Бельвю, кажущійся не болѣе игральной кости.
Передъ утомленными путниками развернулась дивная панорама уступами возвышающихся снѣговыхъ плоскостей, золотимыхъ солнцемъ, синѣющихъ льдовъ, громоздящихся другъ на друга въ необычайно причудливыхъ сочетаніяхъ. Тутъ сверкали, перекрещивались, то дробясь, то сливаясь, всѣ цвѣта призмы, отраженные громадными ледниками, имѣющими видъ гигантскихъ застывшихъ водопадовъ. На большой высотѣ ослѣпительная яркость этой массы блестящихъ лучей значительно смягчалась и уже не рѣзала глазъ, а разливалась ровнымъ и холоднымъ свѣтомъ, что, вмѣстѣ съ необыкновенною тишиной пустыни, производило на Тартарена впечатлѣніе чего-то таинственнаго и невольно заставляло его вздрагивать.
Снизу, отъ отеля, донеслись чуть слышные звуки выстрѣловъ, взвился дымокъ… Тамъ увидали нашихъ путниковъ, чествовали ихъ пушечными выстрѣлами. Мысль, что на него смотрятъ, что тамъ — его альпинисты, шалуньи миссъ, "рисовыя" и "черносливныя" знаменитости, что на него устремлены всѣ подзорныя трубы и бинокли, напомнила Тартарену о его великой миссіи. О, знамя Тараскона! Онъ выхватилъ его изъ рукъ проводника и два или три раза высоко поднялъ надъ головой; потомъ онъ воткнулъ въ снѣгъ свою кирку и присѣлъ на нее, сіяющій торжествомъ, лицомъ къ публикѣ. А невидимо для него, вслѣдствіе довольно частыхъ на большихъ высотахъ отраженій предметовъ, находящихся между солнцемъ и поднимающимися позади ихъ туманами, въ воздухѣ появилась фигура гигантскаго Тартарена, широкая, приземистая, коренастая, съ всклокоченною бородой, напоминающая одного изъ скандинавскихъ боговъ, изображаемыхъ легендою царящими въ облакахъ…
Отъ восхожденія на гору у Тартарена взволдырялъ носъ и сталъ лупиться, щеки потрескались. Въ теченіе пяти дней нашъ герой не выходилъ изъ своей комнаты въ отелѣ Бельвю. Прикладывая компрессы, смазываясь мягчительными мазями, онъ отъ скуки игралъ въ крестики съ делегатами, или диктовалъ длинный, обстоятельный и самый подробный разсказъ о своей экспедиціи для прочтенія въ засѣданіи клуба тарасконскихъ альпинистовъ и для напечатанія въ Форумѣ. Когда же устадость прошла, а на благородномъ лицѣ П. А. K. осталось всего, нѣсколько значковъ и слѣдовъ ссадинъ на общемъ фонѣ превосходнаго цвѣта этрусской вазы, тогда вся делегація съ президентомъ отправилась въ обратный путь въ Тарасконъ, черезъ Женеву.
