— А я и ценю, ты разве не видишь? — выпалила я, на что он недоумённо приподнял бровь, и покачал головой. — Не веришь?!
— Ни капельки… Вот сдашь свою историю и опять начнёшь меня избегать, — с ехидной улыбочкой добавил Тир.
— Ах так?! — почему-то меня искренне взбесило его заявление. Он вообще, имел просто удивительный талант выводить меня из себя. Впрочем, как и я его. Но сейчас было не самое подходящее время для доказательств преданности криками. Именно поэтому, я и решила пойти другим путём.
Поднявшись с дивана, на котором до этого очень удобно валялась, и привычным жестом натянув на нос свои чудо-очки, подошла к креслу, где восседал Тир. И согнувшись в глубоком шутовском поклоне, чуть ли ни стукаясь лбом о низкий столик, я быстро затараторила, не забывая при этом отчаянно кланяться при каждой фразе:
— О, спасибо тебе, величайший из ныне живущих! Ты пролил свет знаний во тьму моего тёмного мозга! Твой интеллект не знает границ! И я… твоя непутёвая ученица, благодарю богов всех планет, за то, что у меня самый лучший учитель в мире!
Шутка, конечно, была глупой… как и её исполнение, но это я поняла уже слишком поздно. Когда Тир, с совершенно невозмутимым видом осторожно взял меня за руку, поднялся со своего кресла… и быстро препроводил меня к выходу. Я даже сама не поняла, как оказалась в коридоре, да ещё и босиком, потому что мои туфли так и остались стоять возле дивана.
Но, если он рассчитывал на то, что я вот так просто уйду, то придётся его разочаровать. Пусть получилось глупо, пусть его почему-то задела моя тирада, но… он ещё мне должен рассказ по последним десяти вопросам… и туфли! И без этого я сегодня от него никуда не уйду!
На этот раз стучаться я не стала, и тихонько открыв дверь, нагло прошмыгнула внутрь. Мой куратор с самым серьёзным выражение лица, продолжал восседать в своём излюбленном кресле и сверлить меня злобным взглядом. Но… уж мне то не знать какой на самом деле его злобный взгляд, а сейчас Тир… дурачился?! Он, оказывается на такое способен?!
— И чего ты там застряла?! Я уже целых пять минут жду, когда же моя нерадивая ученица, сообразит вернуться назад, — выпалил он, раздраженным тоном.
— А я придумывала, как бы так помягче вымолить прощение, чтобы меня не выставили повторно.
— И как успехи? — его усмешка стала шире, а вот взгляд заметно похолодел. Это-то и отмело у меня все намерения шутить и разыгрывать спектакли, поэтому я сделала то, что на мой взгляд, лучше всего подходило данной ситуации.
