— Да, — ответил тот, присаживаясь на диван и жестом предлагая мне занять место на кресле. — Он художник, причём его справедливо считают самым талантливым в империи. И… после нашей памятной встречи в «Оракуле» он загорелся идеей обязательно тебя нарисовать.
— Звучит заманчиво, но… — протянула, отворачиваясь к окну. — Не думаю, что это хорошая идея.
— Можешь объяснить, почему?! — видимо, своей фразой мне всё-таки удалось сбить невозмутимость Тира. Теперь он выглядел очень удивлённым.
— Просто, — странно было говорить об этом с ним, но… по какой-то неизвестной причине, разговаривать с Тиром я могла обо всём. Пусть моё отношение к нему менялось довольно часто, прыгая из крайности в крайность, но… было в нём что-то такое, что заставляло ему доверять. Наверно, если бы за свои, теперь уже девятнадцать лет, я чаще общалась с разными людьми, то всё оказалось бы по-другому. Но… прошлая моя жизнь была до краёв наполнена одиночеством, люди меня сторонились, и пусть сейчас, благодаря пресловутой маскировке всё изменилось, но… многие до сих пор относились ко мне предвзято. Все, кроме Тира. Этому просто было всё равно.
— Спасибо за столь понятный и развёрнутый ответ, — усмехнулся он. — Вообще, самые красивые девушки империи готовы драться за то, чтобы он согласился их рисовать, а ты… против?!
— Понимаешь, — проговорила я, отчаянно пытаясь подобрать слова. — Он не ограничится картиной.
— Одной, может, и не ограничится. Ты умудрилась произвести на него сильное впечатление. Думаю, он измажет красками ни один холст, изображая тебя.
— Я не о том, — щёки снова начали покрываться румянцем. Не часто ли я стала смущаться?! Хотя… разве это важно?! — Ему будет мало меня нарисовать. Я видела это в его глазах.
— И что же ты там увидела? — Тир немного напрягся, а в его голос снова проскользнули оттенки эмоций. Значит он всё-таки не каменный… просто, мастер скрывать всё за маской равнодушия?
— Тоже что и всегда… Понимаешь, Тир, когда на меня смотрит мужчина, в его глазах либо ненависть, либо похоть. Гораздо реже там можно увидеть простое любопытство, и то, довольно подозрительное. И пока я встречала только одного человека, который смотрел на меня с полнейшим равнодушием, и это не Шей.
— Ты… боишься, что он не сможет сдержать себя в руках?! — вот теперь стена невозмутимости рухнула окончательно, и на лице Тира отразилось столько эмоций, и менялись они с такой быстротой, что понять по ним его мысли было просто невозможно.
