Теперь же, мне восемнадцать, уже много лет я работаю в доме графини, и рада бы уйти… да только некуда. Но и жить так с каждым днём всё сложнее и сложнее. Приказы госпожи становятся всё изощреннее, наказания — жестче, а условия работы — хуже. И пусть, по нашим обычаям я уже как полгода считалась совершеннолетней, но попыток покинуть дом не предпринимала ещё ни разу.
Естественно ни в какую школу или пансион меня не отправляли, и я очень благодарна Эриде — моей приёмной матери, за то что не оставила меня неграмотной. Она была знахаркой, причём довольно талантливой, и помимо чтения, письма и счёта, так же обучала меня разбираться в травах, распознавать болезни и раны, но, самое главное, она смогла открыть во мне способности для обращения к силам стихий. И для маленькой девчушки, коей тогда являлась я, это стало настоящим подарком небес, потому что на мой первый неумелый зов откликнулись сразу и вода, и огонь. А с того дня, как Эрида оставила меня… эти две вечно противоборствующие стихии и есть моя настоящая семья.
* * *
Солнце медленно двигало тень на сооруженных мной часах, показывая, что уже можно без опасений выходить под его прямые лучи, и скинув с себя одежду, я бегом ринулась к пруду. Здесь, находясь во власти столь любимой мной воды, я, наконец, смогла расслабиться окончательно, и хоть на несколько минут снова стать Трил Сиерлен — девушкой с несломленной волей, свободными мыслями и нехилыми способностями к магии, которым, увы, навсегда суждено остаться лишь способностями.
Вволю наплававшись, догребла до центра пруда и, перевернувшись на спину, подложила под голову руки и закрыла глаза. Вода мягко ласкала, легонько покачивая на волнах, и как будто уговаривала меня начать менять свою жизнь. Мне иногда казалось, что я слышу её тихий мягкий шёпот прямо в своей голове, и каждый раз она твердила только одну фразу, которая не давала мне покоя. Она говорила: «Иди к своей судьбе». Да только вот… никак не желала указывать правильное направление.
Ну, откуда мне, бедной девочке, знать, где же прячется эта моя судьба?! Может она сама ищет меня?! А может, ждёт под забором соседнего имения?! Или, в какой-нибудь подворотне столицы?! Ответа на это не было. Но одно я знала точно — из этого дома нужно уходить.
Вдруг, где-то на самом краю сознания, мне показалось, что я уловила тихий шорох. И, возможно, я бы даже не обратила на него никакого внимания, но… резко проснувшаяся интуиция упрямо твердила о надвигающейся опасности. Не скажу, что всегда безоговорочно к ней прислушивалась, потому что гораздо чаще все её вопли и уговоры мной упрямо игнорировались, но сейчас её крик был настолько истошным и отчаянным, что пришлось поддаться.
