Кстати, впервые сюда нас с ней отправил Тир, тонко намекнув, что и мне и моей подруге просто необходимо прогуляться по оранжерее. Вот тут-то мы и обнаружили Астории, и теперь не было ни дня, чтобы вечерние прогулки по академии ни приводили нас сюда.
Глядя на состояние Тилии, которая с каждым днём становилась всё мрачнее и печальнее, я всё пыталась уговорить её отправиться домой, к родным. Но она упрямо настаивала на том, что там её не поймут, и более того, будут постоянно напоминать о Марке и о том, что он преступник.
Когда, через два дня после казни в академию явились её родители, они долго причитали над заплаканной дочерью. Твердили, почти не умолкая, что всё не так уж и плохо и нет смысла горевать по такому преступнику. Говорили, как рады раскрытию истинного лица Марка и всей семьи Дарис. Конечно, с какой-то стороны, их можно понять. Ведь если бы Тилию с Марком связывал брак, сейчас бы и их семья была в опале, а так… для них всё сложилось как нельзя лучше. А на глубокую рану в сердце дочери они попросту предпочли не обращать внимания. Мол, перебесится, успокоится и забудет. Молода ещё! Да только сама девушка думала совсем иначе.
Проходили дни, за ними недели, начался новый семестр, но настроение Тилии оставалось прежним. Да только теперь в её глазах появилась самая настоящая озлобленность. А мне почему-то стало казаться, попадись ей сейчас кто-то из императорской семьи — она бы сорвалась. Набросилась и придушила голыми руками. И я уже почти перестала надеяться на то, что когда-нибудь моя подруга сможет стать прежней.
С началом нового учебного семестра в моей жизни тоже произошли изменения.
Естественно, началось всё с моей новой причёски. Короткие пряди неожиданно начали завиваться, превращаясь в очень милые кудряшки. А в сочетании с жуткими очками смотрелось это даже забавно. К моему собственному удивлению, я перестала походить на заумное огородное пугало — теперь это пугало стало вызывать куда больше искренних улыбок, чем когда-либо. А достойным апогеем сего фарса стал тот факт, что ко мне впервые в жизни начали тянуться люди. А это просто не могло не радовать.
Раны на руках зажили ещё за время каникул, и теперь о них напоминали только лишь полоски шрамов, да и те были заметны, только если рассматривать в упор. Что случилось с порезом на шее — сказать не могу, не видела. Но, если после лечения Тира эту отметину от кинжала принца больше никто не замечал, значит всё с ним тоже хорошо. И вообще, если не вспоминать подробности той злополучной ночи, то я почти не злилась на Дерилана. А видя, как его искренне ненавидит Тилия, даже несколько раз ловила себя на странном желании за него заступиться. Хотя до сих пор мне всё же удавалось держать себя в руках.
