Я не мог пошевелить головой, хотя ничто не удерживало ее. К столу были привязаны только ноги, раздвинугые в стороны. Руки были надежно зафиксированы над головой ладонями вверх, связанные вместе. Телу было холодно, хотя в комнате всегда было тепло. Я чувствовал пот на лбу.
На заднем фоне я всегда слышал глубокие, почти нечеловеческйе голоса, говорящие на другом языке, который
я мысленно понимал; хотя не помнил; чтобы когда-то учил. Это был гортанный и медленный язык; звучащий как запись; проигрываемая на неправильной скорости под водой.
Богиня всегда пела тихим голосом; так что я едва различал его. Она закатывала глаза к потолку. Казалось, она себя не контролирует. Это одновременно и пугало, и возбуждало.
Потолок расплывался неясным пятном, но стены, кажется, были из серого камня. Рукам было больно от долгого пребывания в одном положении. Ноги немели. Пенис болел от сильной эрекции. На сосках, мошонке и основании пениса я чувствовал неприятное давление зажимов или тисков. Они начинали доставлять дискомфорт.
Руки с грубой кожей дотрагивались до моего тела. Я не видел никого, кроме Богини. Я фокусировал взгляд только на ней. Я чувствовал, как мое семя извергается во что-то теплое, прижатое к головке моего пениса. Я чувствовал, как от основания пениса движется рука, сдавливая его ствол и выжимая все до последней капли.
Затем Богиня медленно смещала кинжал к середине моей груди, надавливая до тех пор, пока я не начинал чувствовать, как лезвие рассекает поверхность кожи. Когда я стал старше, он утыкался в волосы на груди, и от этого кожу слегка покалывало. Я чувствовал, как теплые капли крови скатываются по бокам груди. К ним прижимали что-то вроде теплой и мокрой ткани. Позднее я понял, что движения этой ткани напоминали скорее действия собаки, лакающей воду из миски.
Все на этом этапе было как в тумане или во сне. Я больше не мог сосредоточиться ни на ком и ни на чем. Меня тошнило, голова болела и кружилась. Я медленно погружался в глубокое состояние нефизической осознанности, стремясь убежать от этих ощущений. «Ну вот, опять», — думал я.
Я никогда полностью не осознавал, как это начиналось, но, казалось, всегда пробуждался посреди этих событий приблизительно в одно и то же время. Я всегда чувствовал запах прокисшего молока и пота и витающую в воздухе пыль, а также ощущал одновременно сильный страх и возбуждение.
Я просыпался ночью дома в своей кровати, обнаженный и без одеяла. Сначала я всегда смотрел на часы, ощущая сильную усталость. Когда я шевелился, то чувствовал пощипывание в центре груди. При ближайшем рассмотрении я обнаруживал там прыщик, похожий на след от укуса комара, который исчезал только через несколько дней.
