- Ну хорошо, - заметил я, - вы говорите, что никогда не насилуете природы друзей и не противитесь злу. А представьте себе, что одна из ваших женщин будет обладать каким-нибудь качеством, которое вы признаете нежелательным для передачи в наследство, - и вы решите, что она не должна иметь детей; но если она откажется носить гассетку и захочет иметь детей, что вы тогда сделаете?
- Такие случаи необыкновенно редки у нас. Но если бы это случилось, то мы стали бы так нежно ласкать и целовать ее, так убедительно просить ее не огорчать нас своим отказом, стараясь влиять и на ее ум, объясняя весь вред ее желания, что она под конец, наверное, согласилась бы исполнить нашу волю.
- А если бы не согласилась?
- Тогда мы обратились бы с такою же нежностью и любовью к мужчинам, стараясь и им объяснить вред, который произойдет для человечества от их непослушания.
- А если бы кто-нибудь из мужчин не послушался бы вас, или эта женщина старалась бы на каждом шагу соблазнить кого- нибудь из них, лишь бы только исполнить свое желание? Я думаю, ей не трудно было бы достигнуть своей цели.
-Тогда мы предоставили бы им поступать, как они желают, и постарались бы только, чтобы она выбрала мужчину с такими качествами, которые нейтрализовали бы ее строптивость духа и другие дурные стороны ее. А в случае неудачи и с этой стороны мы перенесли бы нашу заботливость на следующее поколение: если бы родился мальчик (а мы приняли бы все зависящие от нас меры, чтобы родился именно мальчик), то мы бы его стерилизовали, то есть сделали бы его бесплодным - и мы обладаем средством достигнуть этого без всякой операции; если же, несмотря на наше старание, родилась бы девочка и оказалось, что строптивость духа матери перешла в наследство и к ней, то мы сначала поступили бы с ней опять так же, как и с ее матерью, то есть просили бы ее не плодиться, потом просили бы мужчин, при неудаче же перенесли бы наши заботы на третье поколение. Вы видите, как много средств в нашем распоряжении для достижения наших целей; так или иначе, а в конце концов мы всегда можем уничтожить зло, не насилуя наших друзей, не мучая их. Но повторяю: такие случаи очень редки. Наши друзья очень послушные дети, и неудивительно - мы их сделали таковыми.
- Теперь, Эзрар, ваша жизнь начинает мне несколько разъясняться. Да, много своеобразного у вас, о чем мы и не мечтали, и много хорошего у вас. Но я никак не могу себе ясно представить, как все это произошло, как, например, вам удалось справиться с громадой испорченного человечества, с его бесконечным разнообразием мнений, мыслей, чувств, желаний? Убедили ли вы людей силой доводов, заставили ли вы их насильно подчиниться вашим взглядам? И то и другое кажется мне одинаково неисполнимым: разве могут в чем-нибудь сговориться миллиарды людей и разве вы, немногие покровители, могли бы одолеть силой эти миллиарды?
