Я привел в полный порядок свои бумаги и расставил на полках книги. Состояние здоровья меня более не тревожило, и я чувствовал себя спокойным и довольным. Любопытство мучило меня — хотелось поскорее узнать все, что окружало меня в этом новом мире.
Наконец, настал четвертый день моего пребывания в этой квартире. Тотчас же после первого завтрака слуга доложил, что пришел Карно.
Мы обменялись рукопожатием и быстро собрались на прогулку. Карно посоветовал мне надеть пальто, так как была прохладная, ветреная погода. Мы вышли. Я вдыхал свежий воздух полной грудью и чувствовал, что пьянею, у меня даже закружилась голова. Действительно, воздух был свеж — горный воздух, напоенный ароматом лесов и полей. Мы медленно прошли через две улицы по мягкой, усыпанной гравием панели, обогнули угол какого-то строения и оказались перед решеткой, за которой тянулась длинная живая изгородь, закрывавшая от нас дальний вид.
По дороге мы никого не встретили. Поселок был пуст.
— Все уехали на работу, — объяснил мне Карно. — Большинство отправляется в Город, многие едут на копи в горах или на заводы и фабрики, разбросанные по всей долине. Пути сообщения разнообразны. Самый быстрый способ передвижения — тюб, затем — аэроплан, автомобиль, и самый медленный собственные крылья. Да, да, крылья, — повторил он, заметив мой удивленный взгляд. — Мы здесь все летаем, и вам придется научиться этому искусству, это не трудно. Теперь приготовьтесь, — и с этими словами Карно пропустил меня вперед через узкое пространство живой изгороди.
Действительно, было к чему приготовиться. Мы стояли на узком карнизе с каменной балюстрадой перед нами. Внизу на глубине нескольких сот метров расстилалась равнина, сначала волнистая, потом совершенно гладкая. Обрыв был почти отвесный. По равнине, покрытой лугами и лесом, бежали во все стороны ровные, обсаженные деревьями дороги. Там и тут виднелись белые пятна громадных строений со сверкающими куполами и с взметнувшимися кверху башнями. Сзади и с боков горизонт был замкнут высокими горными хребтами, отдельные вершины которых резко выступали на лазурно-голубом небе. Уступы гор были покрыты сплошным лесом, а вершины стояли оголенные, гордые и мрачные. Еще дальше виднелись снеговые шапки, ослепительно блиставшие на солнце. Даль терялась в дымке тумана. Я стоял в немом созерцании несколько минут.
— Ну, что, не правда ли, вид восхитительный? — спросил Карно. — Вон там, за горизонтом, на прямой линии от нас — Город, в котором вы лежали в госпитале. До него отсюда сто километров. Полет аэроплана — двадцать минут. Сообщение через тюб — одна минута.
