Долина новой жизни (с илл.) | страница 13
Куинслей не перебивал меня, но, когда я замолчал, дружески похлопал меня по плечу, слегка улыбнулся и проговорил:
— Вам надо только довериться, я всё равно не смогу вам всего рассказать, да это ничему и не поможет. Подумайте сами, что вы можете сделать в вашем положении? Вы больны… Будем называть вещи своими именами. Вы смертельно больны; последний консилиум, приговор которого вы знаете, еще не сообщил вам всей истины, а между тем положение ваше настолько ухудшилось, что катастрофа близка. Вы думаете о самоубийстве. Пожалуйста, не удивляйтесь, я это знаю. Не перебивайте меня и дайте окончить.
Мне было так тяжело слушать эти беспощадные слова, что холодный пот выступил у меня на лбу, и в глазах потемнело. Я прислонился головой к спинке своего кресла.
— Я обещаю вам спасение, — продолжал Куинслей, — никто другой вам ничего не обещает. Я даю вам двести тысяч франков за то, за что другие обещают вам, — но не дают, заметьте, — двадцать пять-тридцать тысяч франков. Что остается вам делать при таких обстоятельствах? Я уже который раз повторяю: выбора нет. Каждый на вашем месте скорее пошел бы на риск, чем на верную гибель. Для вашего успокоения я скажу, что в вашем спасении не будет чуда. Только одни научные достижения, и больше ничего. Вы попадете в руки лучших специалистов. Где эти люди, кто они — всё это покуда тайна. Вы только должны довериться!
Он сказал эти последние слова привычным тоном гипнотизера, и его рука, покоившаяся на моем плече, сжалась крепче.
— Но чего же вы требуете от меня за это? — вскричал я, снова в изнеможении падая на спинку кресла.
— Я ничего не требую, — спокойно отвечал Куинслей, — только немного доверия и послушания. Затем я предлагаю вам интересную работу в области ваших открытий и изобретений, спокойную, хорошую жизнь, при условии… — тут он несколько замялся, — при условии, что вы никогда не расстанетесь с теми людьми, с тем местом, куда уедете вместе со мной.
— Что же это за место? — опять перебил я его.
— Не всё ли вам равно? Я уже сказал, что в настоящее время не считаю возможным посвящать вас во все.
— В таком случае я буду не кем иным, как заключенным на вечные времена, — проговорил я в изнеможении; во мне разлилось какое-то безразличие; я не мог сопротивляться Куинслею.
А он еще ближе подвинулся ко мне и, не спуская глаз с моего лица, мерно отчеканивал слова:
— Еще одно условие. Надо сейчас же закончить наш разговор! Весь путь туда, куда я вас везу, будет совершен таким образом, что вы ничего не будете знать. Вы всё время будете спать — и это не принесет вам ни малейшего вреда. Относительно тюрьмы, о которой вы только что намекнули, вы получите представление только тогда, когда там окажетесь, и заверяю вас, что там вы не найдете ничего похожего на тюрьму. Прекрасная жизнь в полном благосостоянии, бесконечное счастье ученого, поставленного в наилучшие условия! Я сказал всё — больше ничего не могу прибавить. Я знаю, вы согласны.