, говорит очень многое… Правда, доказав свою преданность императору, «николаевский солдат» получил и «николаевского генерала», которые занимали должности не по принципу военной компетенции или опыта, а по принципу личной преданности, часто оказывавшейся не более чем придворным лизоблюдством. 4 августа 1855 г. Федюхины высоты стали настоящей Голгофой для русской пехоты, многократно доказавшей свою доблесть. К сожалению, руководили этой пехотой в большей степени бездарности, нежели военные гении, в которых так нуждалась армия во время Крымской войны.
Начиная работу над своим исследованием, я понимал, насколько тяжело будет писать о поражении. Тем более столь роковом и бессмысленном. Но в тоже время мною двигали необходимость и желание рассказать о происшедшем, оставаясь максимально объективным. Говорить о победах всегда легко и приятно. Замалчивать поражения — преступно. Роль автора пишущего о них «…очень тяжелая, так как слава и блеск исторического примера говорят сами за себя, привлекая к себе читателя. Другое дело — заинтересованность читателя исследованием тех причин и недостатков, которые привели к военным неудачам. Здесь самый факт последних не прельщает честолюбивое сердце воина, и лишь красочность изложения или обычная жалость к герою повести могут заставить читателя углубиться в изучение деяний незадачливого полководца или же пагубной военной системы».>{18}
По моему убеждению, сражение на Черной речке это трагическая, но одновременно знаковая страница русской военной истории, знание и осмысление итогов которой и до сегодняшнего дня не утратило своей актуальности.
У правды бесстыжие и циничные глаза, но чтобы узнать правду, нам придется заглянуть в них. Именно поэтому надеюсь, что это будет интересно читателю…
СРАЖЕНИЕ НА ЧЁРНОЙ РЕЧКЕ В ИСТОРИИ ВОЙН
«Дело на Черной будет вечным позором нашей военной истории».
Фельдмаршал князь Паскевич
Чернореченское сражение — особая страница Крымской войны. Оно не похоже ни на одно другое. Писать о нем, на первый взгляд, легче, чем об Альминском или, тем более, Инкерманском, но с другой стороны — сложнее. При всей своей ожесточенности и жестокости оно не внесло видимого вклада в военное искусство. Это признают военные историки Франции, многие российские, почти все американские. Англичане о нем стараются не упоминать вообще, что вполне объяснимо — это не их победа, на этом поле сборная Британии почти не играла.
Для популярной военной истории это сражение скорее скучное — меньше маневрирования войск, нежели в любом другом полевом сражении Крымской кампании, но одновременно — более четко выражена динамика боя. И не делать выводы из сражения — глупо. При его анализе быстро упираешься в огромное число разночтений, смысл которых диаметрален для каждой из противоборствующих сторон: приуменьшить масштабы поражения с русской стороны и, соответственно, возвеличить успех со стороны союзников.
