Мысль о переезде не очень-то радовала меня. Я был очень привязан к острову. Быть сравнительно крупной рыбой в очень маленьком пруду довольно-таки привлекательно, и даже несмотря на большую загрузку, мне удавалось соблюдать разумный баланс между работой и жизнью. Я был президентом кинематографического общества Джерси и делал кинообзоры для местной радиостанции BBC. В выходные я участвовал в гонках на катамаранах на западном берегу острова. У моей жены тоже было много увлечений – она занималась изобразительным искусством, да и оба наши сына родились на этом острове. Переехать и найти работу в другом месте было бы нелегко. Искушение ничего не менять было невероятно сильным, особенно после завершения ремонта своего огромного дома – этого тяжелого труда, плодами которого так хотелось бы насладиться. У нас было много причин остаться в Джерси – стабильная и хорошо оплачиваемая работа и сравнительно легкая жизнь.
Наконец, после длительных самокопаний, в январе 1998 года я подал заявление об увольнении с госслужбы Джерси и согласился отработать шесть месяцев перед уходом. На следующий день после опубликования новости о моем увольнении в Jersey Evening Post со мой связалось кадровое агентство, предложив мне вдвое большую зарплату за работу в одной оффшорной компании. Я знал эту компанию, и мне нравились ее менеджеры, но я решительно отклонил предложение. В конце июня мы организовали вечеринку перед отплытием, попрощались с друзьями и двумя днями позже отплыли на пароме из Сент Хельер в Уэймут (Англия). Я смотрел с палубы на скалы северного берега, утопающие в тумане, и думал о том, что остров, который я так любил еще мальчиком, изменился до неузнаваемости. Если раньше я с гордостью называл себя уроженцем Джерси, то теперь мне было стыдно за то, что остров потонул в алчности и бездумном эгоизме тех, кто создал здесь налоговую гавань. Перенаселенный, с завышенными ценами, наводненный машинами и уродливыми офисными зданиями, остров утратил прежние общность и целостность. Как говорил мне однажды вечером в Центре искусств Сент Хельер Джерри Дорей, бывший сенатор Штатов Джерси: «В Джерси сформировалась социальная структура, очень напоминающая фойе гостиницы “Хилтон”. Остров превратился в собрание чужих друг другу индивидов, которые гоняются за деньгами». Мои друзья на острове думали, что я сошел с ума, раз уезжаю. Лишь немногие (если таковые были) поняли истинные мотивы моего переезда. Я больше не мог участвовать в оффшорной экономике и не хотел, чтобы мои дети, став взрослыми, решили, что мы заработали свои деньги на распространении бедности и несправедливости.
