Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году | страница 11
В то время как Бисмарк в случае необходимости был, вероятно, готов даже не поддержать империю Габсбургов — при условии, что таким образом можно было бы избежать войны на два фронта, его противники из Министерства иностранных дел и Генерального штаба начиная с 1890 г. настаивали на безусловной приверженности союзу с Веной. Бывший генерал Лео фон Каприви, который в том же году сменил Бисмарка на посту рейхсканцлера, стал проводить «новый курс», делая ставку на центрально-европейский блок, по возможности с участием великой морской державы — Англии. Тем самым он надеялся устранить угрозу франко-российского альянса.
Однако, взойдя на престол, кайзер Вильгельм II форсировал строительство флота с целью сдерживания Великобритании, тогда как Бюлов, назначенный рейхсканцлером в 1900 г., хотя и пытался претворять в жизнь большую «мировую политику», вместе с тем желал вернуться к традиционному союзу с Россией. Бюлов потерпел неудачу, когда Великобритания и Россия в 1907 г. договорились об удовлетворении собственных интересов в Азии. Таким образом, «Entente Cordiale» приобрел нового участника, Париж и Лондон сомкнули кольцо вокруг Германской империи. Следует отметить: растущая идеологическая враждебность Германии к России в начале XX века не накладывала явного отпечатка на политические и стратегические комбинации руководства Германской империи. По мере осознания недостаточности собственных сил в среде политиков и военных росла потребность искать прибежище и оправдание в идеологии.
Образ России был двойственен: с одной стороны, разговоры об угрозе российской политики экспансии, с другой стороны, представление о России как о «колоссе на глиняных ногах». В эпоху Вильгельма II этот образ претерпел изменения благодаря воинствующей пропаганде балтийских немцев. «Натиск на Восток» — вот образ, укоренившийся в общественном сознании после 1905 г. Если и впрямь достаточно лишь слабого толчка, чтобы привести Российскую империю к краху, то стратегический и экономический выигрыш мог оказаться достаточно заманчивым, чтобы начать задумываться об экспансии на Востоке, найти идеологическое оправдание для которой не составляло большого труда.
В разгар балканского кризиса в 1912 г. Мольтке (младший) в качестве начальника Генерального штаба выступал за превентивную войну против обеих великих держав на континенте — Франции и России. В 1913 г. он заявил в Вене, что «рано или поздно в Европе случится война, в центре которой окажется борьба германцев против славян. Подготовиться к ней — обязанность всех государств, выступающих в роли знаменосцев германской духовной культуры. Однако нападение должно быть инициировано славянами». Можно констатировать заимствование расово-идеологических лозунгов, выполняющих здесь функцию политического инструмента. В основе аргументации — мнимая угроза, фактически исходящая не только от этого соседа, однако обретающая военное значение в ситуации наличия двух фронтов.
