– И… кто этот счастливчик? Или их было много?
– Не думаю, что много, – раньше Рубелий и сам вполне справлялся с обязанностями мужа. А вот последние несколько лет то ли инструмент поизносился, то ли баба стала не в меру похотлива, но его частенько стали замещать в супружеской постели…
Взволнованный Грасарий не замечал, что Енария откровенно наслаждается его нетерпением и растерянностью.
– Кто? – Голос прозвучал хрипло и не в меру резко.
– Бриллиантовый балбес, которого едва не обвинили в том, что он ублажал жену одного Корстака, хотя он в это самое время кувыркался в постели с женой другого. Бывает же такое… Надеюсь, хоть твоя-то корова не от него понесла?
Грасарий подскочил и заметался по комнате, стараясь унять охватившее его возбуждение. Если ему удастся доказать, что Мирцея путается с Галиганом Освелом, то можно заставить некоторых членов Совета усомниться в том, что Патарий является Корстаком и, следовательно, Наследником трона. А это уже было серьёзно.
Мужчина остановился и посмотрел на старуху. Долгая беседа утомила её, она откинулась на подушки и закрыла глаза. Не отрывая глаз от её лица, Грасарий сел на скрипнувший стул. Енария приподняла веки и прошелестела:
– Армия – это хорошо… но тебе нужен Главный сигурн… Делай, что хочешь, но жени своего Динария на Осмиле… А теперь уходи, милок… и прощай…
Когда дверь за гостем закрылась, старуха вздохнула и сложила на груди свои тонкие, почти прозрачные пальцы.
«Недалёк… а с виду казался умнее… Но клюнул же… Глядишь, и другие члены Совета не удосужатся сосчитать, сколько было лет Галигану, когда он мог стать Патарию отцом… Вряд ли больше двенадцати… – На её бледных губах застыла язвительная усмешка. – Проклятая немочь! Как не вовремя свалила меня с ног… Что ж, придётся издали наслаждаться предстоящей заварушкой. Надеюсь, этот бычок последует моим советам и быстренько начнёт рыть землю вокруг гадюки… если не рогами, то копытами уж точно…»
Скрючившись так, что коленки касались подбородка, Никита тесней прижался спиной к лежавшему рядом Дарту. Но это помогало мало, и парнишка дрожал от холода под куском грубого холста, служившим одеялом всем троим. Ледяной ветер, уже вторые сутки дувший с моря, легко пробирался сквозь трещины в каменных стенах сарая и свободно разгуливал внутри, шурша подвешенной у самого потолка вяленой рыбой.
Вот и сейчас порыв ветра просвистел в узких щелях и нахально мазнул по щеке ледяной лапой. Никита попробовал натянуть холстину на голову, но Тван, лежавший с другого края, мгновенно пресёк это безобразие. Ну и ладно. Оставалось подождать ещё часок, и наступит его очередь лежать в середине и греть бока о тела своих товарищей.
