- Сейчас я тебе вдую, - говорю я.
Она качает головой. Неужели она понимает? Я скатываюсь с нее, и принимаюсь за трусы. Тонкая ткань чуть не рвется под моими нетерпеливыми руками. Очень хочется скорее вдуть. Терпкий селедочный запах разносится по комнате. Она дышит тяжело, с присвистом, пока я устраиваюсь между ее ног. Тычусь членом в нее. Она взвизгивает, и произносит несколько слов.
Чертова мартышка. У меня нет презервативов, да и не люблю я их. Я пытаюсь объяснить ей что-то, но она меня не слушает. Тогда я говорю "OK", и делаю вид, что приподнимаюсь. Она продолжает бурчать что-то на своем марсианском наречии, и вдруг начинает визжать. У нее есть причина, это всегда немного неприятно, когда в тебя неожиданно начинают заталкивать член, но ей следует меня понять, меня, маленького человечка, который вконец добрался до женского тела. Странно даже думать, что отсутствие дерьмовых резинок может меня остановить. Она протяжно воет, а я страрательно пропихиваю фаллос в глубину. Мне очень хорошо. Моя головка разбухает и деревенеет у нее внутри. Она бьет меня пятками в поясницу, но мне не больно.
И вот я в ней полностью. Она нанизана на меня, как жареный помидор на шампур.. ох, и давно-же я не ел шашлык... я отвлекаюсь, сидя в ней, раздумываю о шашлыках - я должен это делать, иначе я спущу. Мне тяжело, но я умею это делать. Я перебираю все случаи, когда я ел шашлык, пока сперма не успокоилась, и я почувствовал в себе силы продолжать. Марта подо мной молчит и вздыхает. Я провожу ногтями по ее ребрам, спускаюсь ниже, и царапаю живот, тот самый, в котором сейчас плещется моя водка с грейпфрутами. Одной рукой забираюсь еще ниже в поисках клитора - где же он, этот сопливый масленок, который я хочу раздавить между пальцами, как вишенку. Она совсем внезапно совсем высохла, и я смазываю устье влагалища слюной. Крохотный перчик шевелится под моим большим пальцем, она стонет. Я двигаюсь в ней, не сильно, но размеренно. Ее бедра сжимают меня. Наши животы целуют друг друга. Чмок. Что-то внутри ее захлюпало. Она начинает выговаривать ласковые слова, и тянется к моим губам, хочет целоваться, мартышка моя - странно, но мы с ней так и не целовались в губы. Ее язык горяч и терпок, она бешено орудует в моем рту, словно собралась остаться там надолго - я прерываю ее, отстраняю от себя. Моя рука ползет к клитору. Я нащупываю его, и зажимаю между ногтями - она верещит от необычных ощущений. Я раздираю упругую пуговку, и она перестает кричать. Она приподнимает голову от подушки, и ловит ртом воздух. Я отпускаю клитор, и она медленно опускается назад.
