И, самое главное — чем мог помешать он сам? Или эти случаи вообще не связаны?
Словно в ответ на его размышления зазвонил мобильный.
— Ваша светлость, — зазвучал в трубке деловитый голос Билли Пса, — приветствую вас.
— Да, Билли, — нетерпеливо откликнулся Кембритч. В кабинет зашел дворецкий, выставил на столик кофе, закрыл окно и удалился.
— Поспрашивал я то, о чем вы просили. Глухо, лорд Кембритч. Никто ни о чем не слышал, соколики ваши, убиенные, залетные, с севера. Шушваль какая-то. Могу сказать точно — из наших вас никто не заказывал. Ищите выше, в своих кругах. Или дальше. За границей.
— Мало, за те деньги, что я плачу, Билли, — ровно произнес Люк. — Ищи еще.
— Хорошо, — прохладно согласился Билли. — Однако, должен вам попенять, лорд Кембритч. От меня ушла Софи. Наутро после вашего посещения. Сказала, — тут он вздохнул с нервным раздражением, — что хочет начать новую жизнь. Я расстроен, ваша светлость. Сижу размышляю, не навестить ли ее, чтобы уговорить вернуться?
— Ты не на опасную дорогу ли встал, Билли? — проникновенно спросил герцог Дармоншир.
— Может быть, — печально согласился владелец мужского клуба, — но бизнес всегда рискован, мой дорогой друг. Инвестиции должны окупать себя, а в Софи я вложил много. Что скажете?
— Сколько, Билли? — поинтересовался Люк.
— Вы так плохо обо мне думаете, ваша светлость, — пожаловался Пес.
— Сколько? — нетерпеливо повторил Кембритч и с удовольствием глотнул кофе. — Не кокетничай, Билли. Это работа твоих девочек.
— Что мне деньги, Дармоншир, — скромно ответил Доггерти. — Тут дело такое. Вы у меня машину увели, понимаете? Буквально на час мы с вами разминулись. Отдадите мне «Колибри» — и Софи будет свободна.
Люк скрипнул зубами. Машиной он еще не наигрался.
— Ее на тебя переоформят, Уильям, — сказал он сухо. — И не дай Боги ты ее разобьешь или оцарапаешь.
Судьба у него такая, что ли, отдавать машины за женщин?
Доггерти тихо засмеялся, закашлялся в трубку.
— Серьезно, лорд Кембритч? Готовы отдать ее мне за старую шлюху?
— Опять кокетничаешь, Пес? — хрипло поинтересовался Люк.
— Любопытствую, — покаянно признался владелец «Поло». Впрочем, его интонациям не нужно было верить — так может ласкаться хорек, прежде чем впиться в лицо. — Люблю удивляться, знаешь ли. Так мало вокруг добрых людей, — теперь его голос звучал сокрушенно, ну чисто священник, плачущийся о несовершенстве бытия.
— Я не добрый человек, Билли, — жестко сказал Люк, — поэтому прекращай комедию.
