Через несколько минут в спальню постучали.
— Да, — ответила я сонно.
В дверь заглянула Ани, улыбнулась, глядя на меня.
— Поговорим?
— Ага, — согласилась я вяло, перекатилась к середине кровати, похлопала по нагретому мной месту. — Присаживайся.
Сестричка, проигнорировав мой жест, села в кресло, выпрямилась — и внутри меня зазвенел тревожный звоночек. Точно такую же позу она принимала, когда выговаривала мне за мои побеги из дома и грубость. Наивный Бобби попытался пригласить ее поиграть — встал на задние лапы, прыгнул несколько раз. Он не знал, с кем связался.
— Сидеть, — сказала она ровно. Щенок обиженно вякнул и ушел в угол. — Марина, завтра я встречаюсь с Кембритчем. И сегодня имела занимательный разговор с Василиной.
— Вася долго продержалась, — фыркнула я невесело. И все-таки встала, пошла в гостиную за сигаретами. Там же прикурила, прихватила пепельницу и вернулась, плюхнувшись обратно на кровать. Курила молча, собираясь с мыслями. Как сказать? Как объяснить так, чтобы это не звучало ужасно?
«Так и скажи — пока мы не знали где ты и что с тобой, я, вместо того чтобы переживать, крутила шашни с твоим женихом».
— Все рассказала? — спросила я.
— Увы, не все. Но она сделала то, что должна была сделать ты, Мари. И я все еще надеюсь на честный рассказ. Начиная с самого начала, — и Ани замолчала, глядя на меня своим фирменным дознавательским взглядом.
Я вздохнула — сестра была права. Нужно было сразу поговорить с ней. Посмотрела на нее — и встретила настороженный взгляд. Будто она ожидала, что я начну кричать и бросаться пепельницей. А было-то всего один раз, по юности и глупости.
— Только не делай скорых выводов, Ангелина, — попросила я, потушив окурок в пепельнице. — И извини. Все это выглядит очень некрасиво, я знаю. Но мне никуда не деться…я старалась. Правда, старалась.
Было стыдно и боязно.
Она чуть расслабилась, улыбнулась как-то странно.
— Ты влюблена в него, Мариш? — кажется, или в ее голосе прозвучало сочувствие?
— Я как раз пытаюсь это выяснить, — буркнула я с нервной смешинкой. Такая Ангелина была мне непривычна. — Сейчас, Ани. Сейчас. Черт, — вздохнула я с отчаянием, — я не могу делиться этим ни с кем, Ани. Это только мое, понимаешь?
«С Мартом ты делилась».
«Это совсем другое. Это как с собой говорить».
— Понимаю, — сказала она после небольшой паузы. Так, будто действительно понимала. И это удивительным образом привело в порядок сумятицу в моих мыслях и чувствах.
— Меня тянет к нему, — проговорила я четко, — очень тянет. Я думала, что справлюсь с этим. Не справилась. Люк сложный человек, Ани. Я не дура и прекрасно понимаю, что с таким, как он, не создают семью и не рожают детей, что это все временно. Да и не хочу я сейчас никакого замужества. Я работать хочу. Хочу выучиться на хирурга, оперировать. Хочу жить отдельно — только не говори Васе, ради Богов, я сама скажу. И его хочу, Ани. Пусть временно. Пусть на один раз. Мне все равно.
